Когда прозвучал приказ об отступлении, Хенеросо начал отходить в сторону городских улиц. Присоединиться к возвращавшимся на ферму повстанцам он не успел и теперь оказался один в незнакомом городе, да еще в солдатской форме. Он сумел выйти живым из боя, но впереди его на каждом шагу подстерегала опасность. Сейчас нужно было подумать о том, как избавиться от военной формы. Его одежда осталась на ферме «Сибоней», однако дорогу туда он не знал. Помочь вернуться могли только его товарищи, но чтобы разыскать кого-нибудь из них, пришлось бы пойти назад к Монкаде. Хенеросо замедлил шаг, не зная, куда идти и что делать. Правой рукой он продолжал бессознательно сжимать дробовик. В конце улицы он заметил небольшой гараж, где копались с машиной двое людей — высокий тучный мулат и худенький парнишка. Хенеросо подошел к ним и с крестьянской прямотой попросил рубашку. Те двое удивленно переглянулись.
— Даже не знаю, как тебе помочь, — сказал паренек, — рубашка моего приятеля тебе будет слишком велика, а моя на тебя не налезет.
Огорченно вздохнув, Хенеросо собрался идти дальше, но парнишка удержал его;
— Погоди, на вот, бери, — протянул он ему рубашку, всю разрисованную яркими цветочками. Хенеросо поспешно скинул солдатскую гимнастерку и натянул рубашку. Она оказалась ему настолько тесной, что ее с трудом удалось застегнуть на две верхние пуговицы. Он подумал, что этим людям можно доверять и решился обратиться к ним еще с одной просьбой:
— Не поможете мне выбраться на Гаванское шоссе?
— Ладно, доброшу тебя на нашем «джипе», — согласился парень.
Вскоре они были за пределами города. Высадив Хенеросо на обочине Центрального шоссе, юноша прощально махнул рукой и уехал. Хенеросо перелез через проволочную изгородь и пошел полем.
Через некоторое время он набрел на одиноко стоявшую крестьянскую хижину. Осторожно приблизившись к ней, Хенеросо увидел хозяина, пожилого крестьянина, который гостеприимно пригласил его на чашку кофе. Немного приободрившись, Хенеросо продолжил путь, держась направления вдоль шоссе. Ему было хорошо видно, как в сторону Сантьяго то и дело проезжали грузовики с солдатами. Хенеросо ускорил шаг, хотя толком не знал, куда идет. Неожиданно он услышал за спиной чье-то сопение. В нескольких метрах от него стоял огромный бык, свирепо глядя на него налившимися кровью глазами. Еще мгновение — и бык бросился на него. Хенеросо со всех ног понесся к стоявшему неподалеку дереву и с молниеносной быстротой вскарабкался на него. Разъяренный бык несколько раз обежал дерево и затем принялся бодать ствол рогами. Хенеросо уцепился за ветки и, притаившись, стал ждать, когда животное утихомирится. Прошло не менее получаса, прежде чем бык снял осаду и, сердито фыркая, удалился. Хенеросо, едва живой от напряжения и голода — уже восемнадцать часов, как он ничего не ел, — слез на землю и вышел на шоссе. Он зашагал по обочине, глубоко дыша всей грудью, чтобы прийти в себя. В воздухе не было ни малейшего ветерка, листья деревьев поникли от полуденного зноя. Сзади раздался шум. В голове Хенеросо промелькнула мысль о быке, и он инстинктивно бросился в кювет. Мимо промчался автомобиль, водитель которого, очевидно, намеревался сбить его на полной скорости. Когда Хенеросо выбрался из кювета, автомобиль уже превратился в стремительно удаляющуюся маленькую точку. Он провел языком по пересохшим губам и решил продолжить путь по тропинке на дне кювета. Прошагав несколько минут, он увидел затормозившую рядом с ним машину. В ней сидели два солдата, лейтенант и человек в гражданском.
