1272 г. Вторая ордынская перепись на Руси под руководством и присмотром русских князей, русской местной администрации.
Она прошла мирно, спокойно, без сучка, без задоринки. Ведь ее проводили «русские люди», и население было спокойно. А то, что она проводилась по ханским приказам, что русские князья доставляли ее данные в Орду и эти данные прямо служили ордынским экономическим и политическим интересам, — все это было для народа «за кадром», все это его «не касалось» и не интересовало. Видимость, что перепись идет «без татар», была важнее сущности, т.е. усиления наступившего на ее основе налогового гнета, обнищания населения, его страданий. Все это «было не видно», а следовательно, по русским представлениям значит, этого и... не было.
Более того, всего за три десятилетия, истекших с момента порабощения, русское общество, по существу, свыклось с фактом ордынского ига, а то обстоятельство, что оно было изолировано от непосредственного контакта с представителями Орды и передоверило эти контакты исключительно князьям — вполне удовлетворяло его, как простых людей, так и знатных.
Пословица «с глаз долой — из сердца вон» очень точно и верно объясняет эту ситуацию. Как явствует из тогдашних летописей, житий святых и свято-отеческой и иной религиозной литературы, являвшейся отражением господствующих идей, русские всех сословий и состояний не имели никакого желания поближе узнать своих поработителей, познакомиться с тем, «чем они дышат», что думают, как мыслят, как понимают себя и Русь. В них видели «наказание божие», ниспосланное на русскую землю за грехи. Если бы не грешили, не прогневили Бога, не было бы таких бедствий, — вот отправная точка всех разъяснений со стороны властей и церкви тогдашнего «международного положения». Не трудно видеть, что эта позиция не только весьма и весьма пассивна, но что она, кроме того, фактически снимает вину за порабощение Руси и с монголо-татар, и с русских князей, допустивших такое иго, и перекладывает его целиком на народ, оказавшийся порабощенным и страдавший от этого более всех.
Исходя из тезиса греховности, церковники призывали русский народ не к сопротивлению захватчикам, а, наоборот, к собственному покаянию и к покорности «татарам», не только не осуждали ордынскую власть, но и... ставили ее в пример своей пастве. Это было прямой оплатой со стороны православной церкви дарованных ей ханами огромных привилегий — освобождения от налогов и поборов, торжественных приемов митрополитов в Орде, учреждения в 1261 г. особой Сарайской епархии и разрешения воздвигнуть православный храм прямо напротив ханской Ставки
