— Лев Николаич к концу как-то особенно опростился, очеловечился, — задумчиво заметил Том.
— Точно! — реагировал Крафт и, не зная, куда бы еще выпустить заряд невостребованного инсургентства, обратился напрямую к Жоре: — Мне эти бесконечные как, как, как, как, как, как у Слабниковского знаете что напоминают?
— Что?.. — Жора искренне обрадовался контакту с нонконформистской частью аудитории.
— А жена годовалую дочку на горшок так высаживает…
— Так и я про то же!.. — закивал Жора.
— Есть смычка с массами!.. — обрадовался Крафт.
Тут загалдела и консервативная часть аудитории: все понимали, что время выступления подходит к концу, а масса самых актуальных вопросов по-прежнему нуждается в самом неотложном своем разрешении.
— Друзья! — Жора резко выбросил в массы свою патрицианскую длань. — Давайте упорядочим этот процесс. Я буду отвечать на записки.
Чуть больше минуты аудитория целенаправленно возилась, переговаривалась и рылась, разыскивая очки, ручки, клочки бумаги — а затем начала втискивать в жалкие рамки бумажных клочков безграничную суть метафизических и экзистенциальных вопросов.
Ручеек записок потек.
Жора развернул первую, взглянул, перечитал, потом как-то задумчиво скомкал и потянулся рукой в карман... но в последнюю секунду вдруг мелко, хотя и без демонстративной ажитации, изорвал в мельчайшие клочки. (Их, не желая поганить свои одежды, он ссыпал на сзади стоящий стол...) Вторую записку, не будучи дальнозорким, но отдалив на расстояние вытянутой руки, Жора схватил глазами молниеносно. Лицо его начало приобретать цвет зрелой свеклы... Он скомкал записку и зажал ее в кулаке... Та же участь постигла и третью записку... Четвертую записку Жора прочел с выражением, которое можно было бы назвать натужно-стоическим.
— Друзья, — поджав пухлые губы, сказал он раздельно, — на записки антисемитского и сексуального содержания, а также на записки с использованием ненормативной лексики я отвечать не буду.
— А других у народа нет, — горестно покаялся Том.
И действительно: после ультиматума Жоры и признания Тома ручеек записок стремительно начал сякнуть.
— Ну и?.. — осмелился подвести итог Том, когда троица наконец вывалилась на свежий воздух.
Он был инициатором этого похода, точней говоря подвоха, и небезосновательно опасался справедливых побоев.
— Water, water, everywhere, nor any drop to drink… — не сговариваясь, хором отрапортовали друзья по несчастью.
— Загадайте желание, — повелел Том.
