Сони включил воспроизведение; судья непреодолимо зевал, зевали присяжные; эпидемия зевоты поразила даже вампов. Молчун загадочно улыбался, закатив мутные глаза под набрякшие веки. Сони сухими, шаблонными фразами закончил выступление, и только тут судья заметил отсутствие в зале одного из важных участников этого душераздирающего действа.
— Зараза, — сказал он между двумя зевками, — что-то я не вижу нашего милейшего адвоката…
Секретарь суда засуетился, но единственное, что это принесло — присяжные начали посмеиваться, а один из них, толстый, как пивная бочка, без помощи рта произвёл продолжительный неприличный звук, что, впрочем, никого не смутило.
— Наверное, по многочисленным вашим просьбам, ваша честь, чёрт всё-таки забрал этого алкоголика, — добродушно заметил этот толстяк с заплывшим жиром лицом и свиными глазками; добродушие его тона весьма расположило к нему Алекса и Энди, они даже обрели кое-какие надежды. — Мы прекрасно обойдёмся без него. Мы только что посовещались (среди присяжных и других присутствующих раздались смешки) и единодушно вынесли решение.
Толстяк с натугой оторвался от сидения и передал судье официальный документ с подписями. Кстати, о присутствующих: в зале, кроме судьи, государственного обвинителя, секретаря суда, Сони Скевинджера, трёх конвоиров, четырёх подсудимых и присяжных, находилось ещё пятеро скучающих господ, причём совершенно посторонних и никому не знакомых. Ни один из них не брился, по крайней мере, неделю, ни у одного не было свежей рубашки и чистых носков. Один из этой странной компании весь судебный процесс как заводной ковырял в носу, вытаскивая на свет божий поразительные произведения искусства. Судья тоже вспомнил о своих носовых каналах, высморкался в ладонь, вытер её о нижнюю поверхность крышки стола и только после этого взял в руки документ.
— Виновен, смертная казнь, — прочитал он четырёхкратно.
Как только вампы услышали роковые для них слова, жизнь показалась им лёгкой и безоблачной.
— Интересно, как они делают эту… смертную казнь? — с безмятежной, даже какой-то застенчивой улыбкой поинтересовался Энди.
— В тело смертника посредством обыкновенного шприца вводится один кубический сантиметр эвтаназина. Жертва спокойно засыпает, через несколько минут мозг перестаёт получать и посылать нервные импульсы, а сердечная мышца прекращает свои сокращения, — пояснил Тайтус. — Возможно, я смогу протянуть дольше всех и пронаблюдаю полный спектр антемортальных ощущений.
