— Ну, разве что это…
Никита Афанасьевич бесшумно проплыл к сундуку, который стоял в углу и был выкован из чистого золота. Дунул он на него, и раскрылся сундук. А в сундуке лежал на алой подушечке колокольчик, чем-то похожий на те колокольчики, который вешают первого сентября на шеи первоклассников.
И молвил Никита Афанасьевич:
— К сожалению, у меня только один такой колокольчик. Так что вы идите, взявшись за руки. Слышите? Как только почувствуйте, что нежить к вам приближается, так звоните в колокольчик — нежить этого колокольчика, как зверь огня боится. Не даром сделан он из того же металла, что и большой колокол…
— Спасибо вам, огромное, — кивнул Юра. — А теперь, наверное, нам надо утра дождаться, да?
— Да, пожалуй, — кивнул Никита Афанасьевич. — И спать вы уляжетесь прямо здесь, в пыли. Не бойтесь: пыль мягкая, и спать на ней приятнее, чем на любом перине.
Но ребятам так и не довелось поспеть на пылевой кровати. Дело в том, что сзади раздался шорох. Они обернулись, и увидели нечто чёрное, с огромной зубастой головой, которая замещала собой и туловище. Прямо из этой головы произрастали два огромных крыла. Чудище ухмылялось. Рот у него был огромный, и из него торчали клыки.
* * *
— Вот это и есть Барабашка, — представил чудище Никита Афанасьевич.
Чудище громко рыгнуло, в результате чего из его рта вырвался огромный дымчатый клубок. Ребята закашлялись, и вымолвили:
— Очень приятно…
Из воздуха перед ртом Барабашки материализовался огромная сигарета, он затянулся, а затем, выдохнув ещё одну пренеприятную тучку, обратился к Никите Афанасьевичу:
— Босс, у нас неприятности.
Никита Афанасьевич пригладил свою солидную бороду, и заявил сурово:
— Во-первых, прекрати называть меня боссом!
— Так точно, шеф!
— И не шеф! — праведно возмутился Никита Афанасьевич.
— Ну, а как же?
— Просто по имени отчеству.
— А как вас зовут?
— Не паясничай!
— Я забыл! Так как же?!
Тут сверху раздался грохот.
— Никитой Афанасьевичем меня зовут, — нетерпеливо выкрикнул призрак.
— Слишком сложно. Буду звать вас сокращённо, Н.А. Итак, Н.А., у вас есть ко мне ещё какие-то претензии?
— О, да! Прекрати курить! Немедленно!
— О-о, слушаю и повинуюсь!
Сигарета выплыла изо рта Барабашки, поднялась под потолок, где сложилась в значок: «Курить запрещено», и сгинула без следа.
— Ладно, а теперь, наконец, говори, что случилось, — потребовал Никита Афанасьевич.
— Видите ли, патрон… э-э, Н.А., просто Н.А… Итак, Н.А., плохи наши делишки. Все эти злючки-колючки разбушевались сегодня не на шутку. Такой, понимаете, штурм устроили. Многие из них погибли, но всё-таки пробили брешь в стене.
