Мысли в черепе Донны грохотали, как грузовые вагоны на сортировочной станции. Мальчики уже, наверное, дома. Рой опять начнет корчить из себя главного. Надо бы ему позвонить. Прямо сейчас позвонить. Прежде чем он займется Роем-младшим. Тому придется самому держать удар. Она ушла в магазин. Имеет право. Она прямо-таки видела эту покровительственную ухмылку. Ладно. Ладно. Еще один стакан – и вперед. Она сосредоточилась на телевизоре над головой бармена.
На экране дрались двое боксеров. Донна оценила их тела – гладкие и блестящие. Кажется, мексиканцы. Один, повыше, почти все время стоял с поднятыми перчатками, опустив локти, чтобы второй выбился из сил. Дикторы разглагольствовали о том, что у того, который повыше и поосторожнее, техника – высший класс.
Но тот, что поменьше, с крысиной косичкой, спускавшейся меж четко очерченных дельтовидных мышц, не терял задора. Он все подпрыгивал, держа левую руку расслабленной, на весу, правый кулак очерчивал круг, предупреждая: грозит хук. Но правая обманывала – всего лишь отвлекающий маневр. Вместо этого безобидная, казалось бы, левая взлетала, мелькала с кроличьей скоростью, снова и снова, выискивала зазоры в прекрасной защите противника, била по лицу, по ребрам. Всякий раз, когда осторожный – тот, что повыше, возвращал удар, маленький, танцуя, отходил назад или просто отклонялся, и выглядел так, словно ему это ничего не стоит. Маленький все время подпрыгивал и улыбался, нырял вперед и увертывался, взмахивал правым кулаком и наносил удар левым.
Тот, что повыше, пошел в атаку – нанес сильный прямой удар прямо по голове противника. Но там, куда была устремлена рука в перчатке, головы противника не оказалось. Наконец малыш сделал, что хотел, наконец он ударил правой. Как мальчик, кричавший «волки!» Удар обрушился, малыш совершил то, что так давно грозился совершить. Испустив фонтанчик пота и слюны, высокий рухнул, растянувшись в нокауте на ринге.
«Нравится мне этот мелкий, – подумала Донна. – Почему я такого не могу найти?»
Мишель смотрел, как автомобиль преступника растворяется в пастельной дымке стоянки. Машина направилась не к выезду из торгового центра, скорее просто откатилась в еле различимый дальний конец стоянки, и вот уже Мишель видел лишь красные задние огни, плывущие над черной равниной асфальта. Потом и они исчезли.
Языки пламени из ателье грели Мишелю спину, выгоняли его в ночь. Дверь сама закрылась за ним. Мишель повернулся и взглянул на нее. Пуля попала в дверь как раз на уровне его сердца.
