Я встал в полный рост и, вскинув «Сильверболлер», который начинал мне нравится с каждой минутой все больше и больше, практически вплотную подошел к мародеру. Совсем еще мальчишка. На вид - лет двадцать. И судорожно давит на спуск. Кажется, у него еще и патрон в патроннике перекосило. Черт… Это уже не просто везение, а двойное везение.
Я приставил ствол пистолета к голове мародера. Тот запищал:
- Дяденька, не убивай! Пожааалуста!.. Ик… Мне жить хочется!
- А какого тогда хрена ты и твой дружок до меня докапывались? А? Пушками зачем мне в лицо тыкали? Убить грозились? Мразь! Возомнили себя крутыми? Да? А как ствол к башке приставлен - жить хочется! Так?
- Дяденька, я больше не буду! Не стреляй!
- Ладно, сволочь. Живи. Хотя будь кто другой на моем месте, пристрелил бы. Иди. Оружие брось.
- Спасибо, дяденька!
- Вали, пока не передумал.
Я поднял с земли свой «АК», убрал в кобуру «Сильверболлер» и вознамерился пойти дальше. И все же что-то нудело где-то под желудком. Будь я не в Зоне, валялся бы я с пулей во лбу или бы шел дальше, но уже с облегченными карманами. Или намятыми боками. Не мастер я рукопашных и «понятийных» выкрутасов. Не такой я человек. Не люблю таких людей, как этот паренек. Возомнили себя крутыми и отправились в Зону грабить сталкеров, запугивать их, грубить им, убивать. А теперь убиваю я сам. Иногда жестоко, иногда из-за необходимости. Все-таки правильно говорил мне один покойный военсталкер: «Зона меняет людей». Раньше я не мог даже мясо порезать. А после пяти лет около Зоны и после многочисленных экспедиций, я собственноручно убил десятерых. Легко. Странно, я почему-то даже и не задумывался об этом раньше… Получается, я - убийца?
Нет, да что же это такое? Что не дает мне покоя?
За спиной послышалось какое-то щелканье. Я почему-то упал на землю и откатился за стоявший, видимо, со времен первой аварии УАЗик. Вовремя. Грохнул дробовик. Дробинки застучали по остову джипа. Мммать! Ни хрена тот мародер не понял! Мстит за унижение! Ладно, сам напросился. Дробовик грохнул еще раз. Остов УАЗика жалобно заскрипел. Машина словно говорила: «Я и так пережила столько всего! Столько Выбросов! Столько смертей! А теперь вы лупите по мне из дробовика! За что?»
Я прополз вдоль УАЗика и осторожно выглянул за него. Мародер перезаряжал дробовик, оказавшийся двухзарядным. Я вскинул свой «АК» и дал короткую очередь ему по ногам. Определенно, мне надо поупражняться в стрельбе. Вместо того, чтобы перебить ему ноги, пули буквально расплескали парнишку, которому я даровал жизнь и который так предательски попытался застрелить меня. Как шакал, в спину…
