— Вот как, — она прикрыла глаза. — Пусть. Помоги мне, Вейс.
* * *
Они стояли перед зеркалом. Смотрели на самих себя с улыбкой.
— Готовить праздничный ужин, госпожа? Мне…
— По имени, Вейс, — мягко перебила её женщина. — По имени.
— Я не могу. В день вашего рождения не могу, госпожа. Простите.
— Сколько мне лет? — спросила женщина, глядя в глаза отражению Вейс. Служанка отвела взгляд.
— Вы запретили говорить о возрасте, госпожа.
— Неважно. Сегодня можно. На сколько я выгляжу, Вейс? Только честно.
— Госпожа, — Вейс посмотрела в глаза её отражению. Затем, почти одновременно, они повернули головы и встретились взглядом. — Мне кажется, что вам столько же, сколько было в тот день. Восемнадцать. Только не сердитесь.
— Я не сержусь, — женщина улыбнулась, взяла Вейс за руку и вновь посмотрела в зеркало. Служанка права. Восемнадцать. Ни морщин, ни других признаков возраста. Ничто не болит, кожа так же молода, как и прежде, и «луна» приходит исправно. Всё, как и было. Никто не поверит, что…
— Сколько мне лет, Вейс? Только по имени, пожалуйста.
— Сто… — Вейс не сразу сумела выговорить. — Сто один год, госпожа… Лас. Вам… тебе сегодня исполняется сто один год, через три часа.
— А тебе?
— Через две недели мне будет сто три, — прошептала Вейс. Она тоже выглядит на двадцать лет, как в тот день. Ничто не изменилось. Ни болезни, ни другие признаки старости её не тронули.
— Идём, — Лас сжала её локоть. — Приготовим ужин вместе. А потом я покажу тебе кое-что. То, что ты не видела.
— Я? — Вейс улыбнулась. — Я всё время с вами, госпожа… прости, Лас. У тебя от меня есть секрет?
— Есть, — подтвердила Лас. — Увидишь. Идём!
— В праздничной одежде, Лас! Так нельзя… на кухне…
— Ты хочешь со мной поспорить? — улыбнулась Лас. — Идём. Найди мне фартук.
— Пришло письмо, Лас, — Вейс явно не решалась сообщить об этом сразу. — Утром появилось в ящике.
Лас покачала головой. Интересно. Кто именно мог оставить его?
— Читай, — распорядилась она. Нет, не распорядилась — попросила.
«Дорогая бабушка, — Вейс подняла взгляд на хозяйку. Та улыбнулась, прикрыла глаза и кивнула — продолжай. — Дорогая бабушка, мы очень сожалеем, что опоздаем на два часа к твоему дню рождения! Пожалуйста, не сердись, мы обязательно будем!»
Бабушка. У неё нет своих детей, но почти полсотни других зовут или звали её бабушкой. Многие уже сами бабушки и дедушки. Но никогда не забывают ту, что воспитывала их, играла с ними, обучала, что это за мир и как в нём жить.
