"Ничего, ничего. Сейчас отлежусь, и все будет и порядке. Позвоню в "скорую". Разберемся, что это за причуды…".
Дыхание до сих пор давалось тяжело – легкие тоже восстанавлива-ли после приступа свою нарушенную моторику. Дышать удавалось после первых глубоких вдохов почему-то только небольшими порция-ми, но это все равно лучше, чем ничего. Желудок вдруг наполнился какой-то отвратительной горечью. Орский попробовал перевернуть-ся на живот. С третьей попытки ему это удалось, и как раз вовремя, вязкая рвотная масса стремительным потоком хлынула наружу.
"Тьфу ты, черт, что же это? Неужели отравился?".
Банкир попытался отползти от едкой лужи, разлитой перед лицом.
"Ничего, сейчас. Сейчас…".
Орский медленно полз в сторону телефона, прилагая невероятные усилия к каждому движению. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, обессиленным, жалким и разбитым. Но, надежда на то, что все закончится благополучно, заставляла его преодолевать сантиметр за сантиметром. Через несколько секунд он опять потерял сознание.
Его подняли с пола сильные крепкие руки и поставили на ноги – тонкие мальчишеские ножки, слабенькие, но послушные.
– Папа!
Орский-старший приложил палец к губам, словно заговорщик, и кивнул головой в сторону входной двери:
– Ты слышишь, сынок?
Они замолчали, вслушиваясь в тишину по ту сторону двери.
– Там кто-то есть… – зловещий шепот отца волной ужаса захлестнул мальчика с головой.
– Кто? – хотел спросить Игорь, но не успел. Жуткий по силе удар обрушился на дверь с той стороны.
Игорь отскочил назад и спрятался за отца, а тот стоял, ссутулив-шись, безвольно опустив руки вдоль тела, и молча наблюдал за сотря-сающейся от ударов дверью.
– Папа! Папочка! Я не хочу… Нет!! Что же ты стоишь? Побежали отсюда. Я боюсь! Побежали… – сын тряс отца за рубашку, обезумев от страха, а тот лишь грустно пожал плечами и обреченно покачал голо-вой: "Куда бежать, Игореша? Некуда…".
Столько тоски было в его голосе, столько бессилия и безнадежности, что Игорь почувствовал, как его разум сжимается от страха до размеров крохотной точки, теряя все пространственно-временные ориентиры. Новый удар потряс дверь, и она, гулко ухнув, задрожала, чудом удержи-ваясь на петлях. Игорь зажмурился, обхватывая голову руками. Удары прекратились. Мальчик, прищурившись, медленно открыл глаза. Ря-дом уже никого не было. И только голос, тихий и далекий, послышался откуда-то из глубины квартиры: "Открой ему, сынок. Это смерть".
