– Мой санитар! – заломил руки эскулап и бросился за "бодрянкой".
Отпоив несчастного чистюлю "живой водой", врачеватель заявил:
– Больной, вам вредно волноваться!
Но, очухавшись, потрясенный енот вырвался из рук доктора и поскакал за водой и шваброй. Заряд бодрости, влитый в него Четырбоком, оказался таким мощным, что Санитар, как его потом прозвали, выдраил до блеска всю палубу и принялся за ежиные плошки. Двойняшки переглянулись и стали помогать. В процессе уборки енот время от времени ругался:
– Штыдно пачкать, штыдно… Грязные ж-жабы!
Когда с уборкой закончили, Санитар направился достирывать то, что не достирал, по пути многозначительно бросив синеглазой обезьянке:
– Вечером полировка пушек. Явка обязательна.
Норина мартышка Сапфира широко открыла глаза и закивала: "конечно, конечно".
В это утро Олли ой как не хотелось вставать. А надо было. В полдень на берегу встречал Дерг, чтобы проводить вглубь острова, где устраивали свой тайный совет вожди повстанцев.
Шлюпку, шедшую к берегу, проводил Флог. Он еще раз пожелал удачи в переговорах и напомнил Виндибуру и его друзьям о предостережениях короля Илогеона.
"Зеленобородые" будут гнуть в свою сторону, но ты не уступай. Их сладкоголосого вождя не даром прозвали Малина, и цвет лица тут ни при чем. Никто, на самом деле, не знает, с кем он".
– Еще и "махаоны" какие-то были, – напомнил Олли.
"Те всегда с большинством, но публика гадкая. Их психология – психология падальщиков".
В этот раз с собой взяли старого Брю. Капитан "Мечты Кашалота" одел кирасу, посадил на плечо попугая, а за пояс заткнул абордажную саблю. Вид у паромщика был весьма воинственный.
Покидая судно, морской волк распорядился:
– Матрос Хрюкл, не вздумай спать! Присмотри за доктором, и чтобы этот… с полосатым хвостом, – он ткнул пальцем в енота, – мне мостик тряпками не завесил, хрясни его весло!
Санитар боялся паромщика, поэтому сразу куда-то ушмыгнул.
Всего на Синюю Ящерицу прибыло двенадцать вождей повстанцев со своими немногочисленными отрядами. Даже вождь "махаонов" не заставил себя ждать.
Обычно апатичные обитатели острова Большого Махаона не поддерживали вылазки своих соседей против режима. Они довольствовались малым – их не трогают, и ладно. Усмарил не вызывал у них такого уж неприятия, но и любви тоже. От солдат они предпочитали прятаться в джунглях на деревьях, а от себя уходить с помощью курения дурманящих листьев. Жили они собирательством и не принимали никаких правил. Орден уклистов даже порабощал их пару раз, но без толку. Работать "махаоны" не могли, потому что постоянно находились в дурмане, а без своего зелья быстро погибали. Уклисты ничего не могли с ними поделать, и в силу этого считали бесполезным мусором.
