Джекоб достал из бардачка конфеты и жевал их всю дорогу. Собака сидела на заднем сиденье и напряженно наблюдала за тем, как он ел.
Тем временем мы выехали на Хайвей 17, и до окраины Дельфии оставалось уже не так много. У дороги стали появляться деревья, расстояния между домами становились все больше и больше, а машин — все меньше и меньше. Я был почти дома.
Вдруг совершенно неожиданно мне в голову пришла одна мысль. От этой мысли меня охватила паника… Мне показалось, что нас поймали, что весь наш план рухнул… И это было из-за Луи.
— Луи ведь не расскажет Нэнси, да? — спросил я Джекоба.
— А ты разве расскажешь Саре?
— Мы же договорились, что нет. Я пообещал.
Джекоб пожал плечами, откусил кусочек от шоколадной конфеты и сказал:
— Ну вот и Луи пообещал не говорить Нэнси.
Я нахмурился. Признаться, в тот момент мне стало страшно. Я поймал себя на мысли, что собирался все рассказать Саре, как только вернусь домой, — я не мог скрыть этого от нее, я даже представить себе такого не мог. Значит, так же может подумать и Луи. Значит, он расскажет Нэнси… и кто-нибудь из них обязательно все испортит.
Я потянулся вперед и повернул на себя зеркало, чтобы посмотреть, что у меня со лбом. Джекоб включил свет. На ощупь шишка была твердой и гладкой, как галька. Сама шишка была блестящей и светлой, а вот кожа вокруг потемнела и стала пурпурно-фиолетовой. Вокруг раны запеклась кровь. Я послюнявил кончик перчатки и попытался ее оттереть.
— Как думаешь, откуда она узнала, что он внутри? — поинтересовался Джекоб.
— Птица?
Он кивнул в ответ.
— Эти птицы как грифы… стервятники, они чувствуют, просто знают.
— Грифы видят свою жертву. Они наблюдают, как она погибает. Они понимают, что перед ними — мертвое животное, если видят, что оно лежит не шевелясь. А эти птицы не могли видеть труп в самолете.
— Может, они почувствовали запах?
— Он заморожен. Запаха нет.
— Джекоб, они просто знали, — ответил я.
Он снова кивнул.
— Да, верно. Ты прав, — сказал он, откусил еще один кусочек от шоколадки, а остальное отдал Мери Бет. Собака проглотила лакомство, даже не прожевав его.
Когда мы подъехали к моему дому, прежде чем выйти из машины, я посидел еще пару секунд. Я смотрел на дом. В комнатах горел свет, он подсвечивал деревья во дворе, все ветки были покрыты льдом. Окна гостиной были зашторены. Из трубы шел дым.
— Вы с Луи собираетесь куда-нибудь сегодня? — спросил я. — Праздновать Новый год?
В фургоне было холодно. Изо рта даже шел пар, когда мы говорили.
