– Извините, ошибочная метафора. Так вот, если вас на камне не окажется, выходит, мы его не доставили. Дальше объяснять? Виктор, нам новый флот позарез нужен. И тут такая удача! А потом такая неудача… Вы же потомственный астронавт, черт побери. Вас это напрямую касается. И вам летать еще лет тридцать верных. Да мы вам такой кораблик пода… продадим, закачаетесь.
– Я и так уже качаюсь, еле на ногах стою, - Виктор покосился на "внутренний" монитор. Пора было идти разбираться с Гудвином. - И что, много теряем?
– Много, - просто ответили ему. - Кроме денег - почти всё. Виктор, умоляем, дотяните как-нибудь до точки встречи.
– Ладно, - сказал Виктор. - Пойду решать семейные проблемы.
– Ваш ответ?
– Ответ "не знаю". Вы хоть представляете, что это такое - прожить на корабле четыре месяца в одиночку? Кто-нибудь так ходил когда-нибудь?
Месяц, и то много.
– А если вы ляжете спать, и ходовая выдержит?
– Пятьдесят на пятьдесят. Зато если она не выдержит, - Виктор криво усмехнулся, - то когда подойдут земляне, меня на астероиде не будет уж точно. Вот что вас должно волновать.
Подумал и добавил:
– Сволочи вы. А я дурак.
И вырубил связь.
Хейворт Фрейт Лтд, свободная лицензия, грузовые перевозки.
Класс: дальний транспорт, тип: буксир-толкач.
Экипаж: два человека. Виктор Хейворт, капитан. Кэтрин Хейворт, инженер.
Справка о диагностике: как транспорт эксплуатации не подлежит, необходим капитальный ремонт силовой установки и ходовой части.
Рекомендации: немедленный сброс груза, ремонтно-регулировочные работы силами экипажа, следование в ремонтную базу на тяге не более 50%.
Принято решение:
Виктор ссутулился в кресле, спрятал лицо в ладонях. Не хотел вспоминать, но картинка пришла сама: его смеющийся малыш.
…Виктор любил смотреть, как малыш просыпается. Они с Кэтрин садились рядышком, обнявшись, и ждали. Это были минуты, исполненные невероятного тепла, их будто обволакивало нежностью, всех троих.
Малыш спал, как многие дети, забавно - на груди, подобрав под себя руки и поджав ноги. Медленно-медленно открывал глаза, смотрел еще отсутствующим, потусторонним взглядом куда-то мимо родителей, потом замечал отца и тихонько, почти без выражения говорил: папа…
"Да-да, - соглашался Виктор, - это я, папа, все нормально, я тебе приснился, спи дальше". И длинные пушистые ресницы малыша опускались. Проходила минута-другая, зеленые глазищи распахивались снова, малыш говорил чуть уверенее: папа… "Да тут я, тут, все хорошо, ты спи, если хочешь". И тогда малыш начинал довольно посмеиваться, еще сонно. И шарить рукой в поисках бутылочки. Виктор давал ему сок, малыш жадно пил, окончательно просыпался, глядел на отца уже осмысленно, и смеялся громко, радостно. Он так выражал полное, совершенное довольство. "А где же мама?" - спрашивал Виктор.
