— Ты поздно возвращаешься, сын! — сказала Раннвейг, когда викинги сошли на берег. — Уже вернулся Медведь, а ведь он ушел позже тебя…
А младший только улыбнулся — мать, с ней он не спорил никогда. К тому же подбежала Гудрун — маленькая дочь Гудмунда, а он любил ее как собственную.
— А смотри, Вестейн, что у меня есть! — весело похвасталась девочка колечком на пальце. И до того оно было маленькое, тоненькое, что не верилось, что чьи-то руки вывели на нем узор — три стебелька росли на металле…
— Грозный Медведь привез, непослушная моя? — спросил Вестейн, подхватив ребенка на руки.
— Медведь привез, да не кольцо, Вестейн, пойдем, я покажу! — и потянула маленькая Гудрун за руку своего первого защитника и друга — после брата, конечно же.
Гудрун остановила мать. Альвиг нахмурила брови:
— Следует тебе знать, что не так встречают воинов из долгого похода…
И повела Вестейна Гаутрекссона в дом. И следом шел гордый Эйнар — старший сын Гудмунда и все остальные мужи… Правда, Вестейн успел подмигнуть Гудрун, отчего та просто солнцем засияла и совсем не печалилась, что не удалось с ним поговорить.
Молчали весины. Каждый много успел передумать за время повествования. Хотелось знать, что дальше — а старик вдруг снова замолчал.
— Ночь уже, родные мои, будете ли дальше слушать? — спросил баян.
Загомонили люди. А как же тут не слушать! Тем более, вот новый человек в рассказе появился — не иначе, что-то будет! Да хоть до самого утра — ночи долгие!
Улыбнулся старик, дальше стал говорить.
— А вот как раз в те дни, когда праздновали удачный поход Вестейна Даина, в который раз побежали неразлучные близнецы к кузнице, к Эгилю и Мейтисслейви…
И Голуба сразу отозвалась на бывшее поначалу непривычным имя. И Эгиль с хохотом появился в кузнице:
— Идут работу принимать, Свёль! — сказал он. — Ты уж запрячь свой холод поглубже — ныне у дверей толпа доблестных мужей!
Свёль (9) — так прозвал ее Эгиль, а значит это «холодная», потому что привезли ее из страны, где, по словам Хальвдана, очень холодные зимы, а еще потому, что за весь первый разговор с Эгилем Голуба не улыбнулась ни разу, и совсем не глядела на местных удальцов.
А собралось и вправду много людей — недавно прибывшим Гудмунд хотел показать дорогой подарок Бёльверка, и сам херсир с Медведем и его воинами были здесь, и жена его, и брат, и мать, и дети, позвавшие Голубу звонкими голосами, и рабы.
К тому времени было готово уже много крепких, добротных кольчуг… И говорят, можно было легко отличить, где работа Эгиля, а где — гардской девчонки. Какие отличия видели бывалые воины — Даждьбог весть…
