— Да нет, тут кое-что другое… — сказала Ольга, всеми силами подавляя злость на ни в чем не повинную горничную. — Я никого не видела, понимаешь? Никого. Татьяна высмотрела какого-то степенного, солидного, со звездой… а я не видела даже отвратного старика. В решете маячила какая-то совершеннейшая чушь: кони несутся, люди, кажется, сражались, потом мелькнуло что-то вовсе уж непонятное… Нет, — решительно повела она рукой, предупреждая угаданный вопрос. — Все я делала правильно, ни словечком не сбилась. И все равно маячило непонятно что.
— Барышня, так не бывает, коли уж гадание на суженого. Или он вам покажется, каков есть, или ничего не будет — решето да луна… По-другому не бывает, я в жизни не слышала…
— А вот представь себе, — прервала ее Ольга, — именно так и было, как я рассказываю. Что на этот счет гласит ваша народная мудрость?
Девчонка медленно помотала головой:
— В жизни не слышала, чтобы случалось не так и не этак…
Хоть ты кол ей на голове теши! Как выразилась бы Бригадирша — long cheveux, courtres idees.[3] Или Ольга была чересчур придирчива и возле мельницы в самом деле случилось нечто странное, не укладывавшееся в прежние правила? В конце концов, до сегодняшней ночи она и знать не знала, что мертвый император не только выпрыгивает из картины, но еще и несет всякую чушь, неведомо с кем тебя перепутав…
И тут в голове блеснула великолепная идея. Склонившись, Ольга проворно сграбастала Дуняшку за косу — несильно, не в целях причинения боли, — легонько притянула к себе, так что их лица почти соприкоснулись. Спросила шепотом:
— Дунечка, а вот что скажи-ка, родная… Знаешь еще какое-нибудь гадание, чтобы показалось грядущее? Откуда-то я смутно помню, что мельничное гаданье лицезрением суженого не ограничивается…
Девчонка молчала, округлив глаза. Ольга встряхнула ее уже сердито, сказала мечтательно:
— Не ценишь ты хорошего отношения. Другая на моем месте тебя бы на конюшню отправила или вообще в дальние деревни с глаз долой определила за свиньями ходить…
— Барышня, истинный Бог, я от вас, кроме добра, ничего не видела! Я ж тоже с понятием…
— Вот и говори, — сказала Ольга. — Как выразились бы в те самые незапамятные времена — глаголь, голубица моя, без запинки да без заминки…
— Ох, барышня… Опасно это. И палец нужно колоть, и вообще, против христианской веры…
Ольга спросила с ехидной улыбкой:
— А на суженого гадать, рассуждая пристрастно, — не против ли христианской веры? Помнится, в Библии насчет
