Мел глубоко и удовлетворенно вздохнул, обнял ее свободной рукой как добычу и тотчас провалился в сон.
А Даша уснула не сразу. Таким беззащитным и в то же время страшным во гневе она видела Мела впервые. Она поняла, что ранила его до "большой крови", до потери здравого смысла. И все из-за чего? Из-за глупого бабского тщеславия испробовать свои чары на чужом мужике. Вот и попробовала, увидела вожделение в глазах самца и добилась первого скандала в своей, наполненной до краев счастьем семейной жизни. И нужно ей это? Мел — восхитительный любовник, уверенный, удачливый мужчина, с которым она чувствует себя во всех смыслах защищенной женщиной. Мел — заботливый отец Жорж-Алекса, хозяин дома, семьи и всей ее судьбы! Никто и никогда не может занять его место. Нет, больше она не позволит себе нарушать душевный покой Мела; ни один мужик не стоит его волнений. Сделав это мудрое заключение, Даша успокоилась и заснула.
Назавтра Мел проснулся оттого, что любимый голос сказал ему в ухо:
— Вставай, Отелло! Завтрак давно готов.
Мел открыл глаза. У кровати стояла Даша в голубом верблюжьем халатике и ласково ерошила его короткие волосы.
— М-м-м… — Он протянул длинные руки и привлек ее к себе. — Ты не простудилась вчера, малышка? Как ты себя чувствуешь?
— Если я и простудилась, то ночью ты меня так разогрел, что простуда вышла…
— Так, — перешел он на шутливо-суровый тон, — с тобой все ясно. А что делают мои сыновья?
— Твои сыновья давно проснулись, поели и сейчас гуляют.
— Ты, женщина, вышла у меня из доверия. Теперь я все буду проверять сам.
С этими словами он, не прикрываясь ничем, встал и выглянул в окно. У крыльца стояла большая двухместная коляска.
— Скоро коляска будет им мала, — задумчиво протянул Мел и обнял за талию подошедшую к нему Дашу.
— Папочка что-нибудь придумает, — улыбаясь, откликнулась Даша. Приводи себя в порядок, я буду тебя кормить. Спускайся быстрее.
…Они сидели за столом, наслаждаясь покоем после пролетевшей бури. Мел обожал это "буду тебя кормить", что означало: Даша по тем или иным обстоятельствам уже позавтракала и могла уделить ему все свое внимание. Даша, желанная, нежная Даша смотрела на него, слушала его, пододвигала варенье и мед, наливала кофе. Мел чувствовал себя центром домашнего "мироздания"; его светило вращалось вокруг него.
Вдруг за окном раздалось тоненькое детское хныканье, через мгновение к нему присоединился другой голосок, а через минуту близнецы орали во все горло. Мел тут же выскочил на улицу и, вытащив сыновей из коляски, прибежал к Даше.
