— Весь вечер мечтал об этом… Переступи, — приказал Мел и впился поцелуем ей в губы. Пока она переступала через белье и отбрасывала его ногой в сторону, он обнял ее и подтолкнул спиной к креслу.
— Сядь, малышка.
Когда она села, он поднял ее ноги и закинул на подлокотники. Затем встал на колени и застыл на несколько мгновений. Она была в длинных дорогих черных чулках с широкой кружевной резинкой; в обрамлении черных чулок и задравшейся юбочки ее розовая промежность с золотистыми завитками выглядела как раскрывшая створки раковина.
— Как восхитительно ты пахнешь, — простонал он, уткнув голову между ее ног, целуя и лаская языком сокровенные места. Даша, откинувшись на спинку кресла, блаженно улыбалась и нежно перебирала его коротко подстриженные волосы. Подняв голову, он поймал ее губы и забрал их в рот с такой страстью, что Даша вскрикнула; рука его проскользнула в раскрытую глубину и начала нежный массаж. Когда она, по-детски коротко вздохнув, обвила руками его шею, Мел почувствовал такую полноту физического удовольствия, как будто осушил стакан воды в пустыне. Его лихорадочное возбуждение спало, он мог уже спокойнее вбирать ее в себя. Он насыщал ею свое обоняние, осязание и зрение. Он так изголодался за эти несколько дней круиза, когда, имея ее где-то в непосредственной близости, не мог ею обладать, что теперь, ощущая под руками податливое тело, быстро сбросил напряжение, отдавшись любовной игре. В этом он знал толк и обожал процесс подготовки партнерши к восприятию самого себя. Он знал, что язык и пальцы могут заставить женщину раскрыться так, что она забудет всякую сдержанность; когда женщина достигала пика наслаждения, он получал от этого почти такое же удовольствие, как от своего собственного оргазма.
— Теперь я хочу поласкать тебя сзади, — шепнул он, — опустись на пол, девочка.
Она исполнила.
— Как спелые яблоки, нагретые солнцем: гладкие, розовые и теплые, шептал Мел, обцеловывая ее ягодицы и заводя руку между упругими сферами.
Даша, дрожа, взмолилась:
— Милый, я хочу выпустить твоего большого малыша…
— Да… Конечно, выпусти его…
Она повернулась лицом к нему; ее взгляд уперся в мощную вздыбленность в брюках. Тихо засмеявшись, она сказала:
— Малыш просится наружу…
Она потянула молнию, и большой возбужденный член выскочил прямо ей в руки: под брюками не было белья. Вскрикнув, она взяла его в горстку и нежно, как птенца, погладила свободной рукой.
Закрыв глаза, он наслаждался ее движениями.
