– Инга Валентиновна, ваше положение очень серьезно! – взял слово первый зам. – Честно говоря, я не очень понимаю вашу линию поведения. Вам… Вам, кажется, плохо? Инга Валентиновна?!
Я пытаюсь подняться со своего места, но пол уходит у меня из-под ног, и я падаю в обморок. Сидевший неподалеку от меня следователь ФСБ успевает подхватить меня, лишь поэтому я не ударяюсь лбом об пол.
– Инга Валентиновна, вам, должно быть, нужен врач? – спрашивает меня первый зам, как только я открываю глаза.
Открываю я их достаточно быстро, мое помутнение сознания длится не более сорока секунд. И ничего не отвечаю первому заму. Нужно что-то делать, но что?! Пока я всего лишь тяну время. И, увы, даю Председателю возможность собраться с мыслями. Про объект на 72-м км, где и был спрятан ноутбук, Председатель не знал. И первый зам тоже. Генерал Лазарев был предусмотрителен… О, как мне сейчас необходимы гарантии, что если я выдам требуемый лиммовский ноутбук, то господин Председатель и пальцем его не коснется! Но таких гарантий у меня не было. Первый зам директора СВР больше доверял председателю комисссии, нежели подставленной бабе-майору, ко всему прочему блондинке.
– Мне… Нужно отдохнуть, – через паузы говорю я.
– Хорошо, – соглашается первый зам. – Но мы в данный момент не можем отпустить вас отсюда. В нашей комнате отдыха вам будет предоставлено все необходимое.
– У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? – спросила я милицейского генерала, который представлял руководство следователя Любы.
– К вам нет, – ответил тот. – Я не понимаю, каким боком в этой истории замешана сотрудница нашего следственного управления? Только что созванивался с ней. Она жалуется, что ее взяли под охрану ваши люди, не отпускают домой. Вы что, имеете полномочия арестовывать наших сотрудников?
– Охрану я прикажу убрать, это лишнее, – произнес первый зам.
Председатель явно был недоволен, но сдержал себя. Ему такое положение дел не очень выгодно, в отличие от меня. Если Люба получит свободу действий, то у меня появится шанс. Интересно, а почему Председатель молчит о моих добровольных помощниках, Раме и Радже? Ответ один – арестовывать их не за что, но зато за ними можно установить слежку. И, возможно, выйти на ноутбук!
– Так я могу отдохнуть? – уточнила я у первого зама.
– Да, конечно. Можете отдыхать хоть целые сутки. Но у нас!
Целые сутки, но в стенах головного офиса СВР. Мое руководство оказалось в сложном положении. Слишком многое говорило о том, что группа Игоря Климова погибла по моей вине, слишком усердствовал председатель комиссии по расследованиям. И что я могла теперь сделать? Лечь на любезно предложенный двуспальный диван и в самом деле немного расслабиться. Против меня серьезная организация, рвущаяся к власти и контролирующая российский наркобизнес. А у меня только Долг, Присяга и кое-какие профессиональные навыки. Председатель сейчас суетится, думает, как намертво утопить меня. А я на диване валяюсь. Дай Бог теперь удачи госпоже старшему следователю, а также Раму и Раджу. Я дважды резко меняла свою жизнь. Кем я была в школе? Скромной девочкой, не отличницей, не хулиганкой. Тихой и незаметной. После школы надела форму с погонами, стала курсантом (или правильнее, наверное, курсанткой) военного университета, который раньше именовался военным институтом иностранных языков. Маршировала на плацу, ножку тянула, как солдат почетного караула. Хорошенькая, наверное, со стороны посмотреть, была, в пилоточке, в юбочке, плотно обтягивающей бедра и попу, при этом открывающей мои стройные ножки. Вместо кирзовых сапог вполне демократичные туфли, правда, строгие, темного цвета, на небольшом каблуке. Училась курсантка Назарова, по большому счету, средненько, призов и похвальных грамот за годы учебы не получала. По окончании была простой переводчицей в воинской части, но потом предложение вновь отправиться на учебу – в Краснознаменный институт разведки имени Андропова. Чем я им приглянулась? Среднего роста блондинка (нет, скорее русая, тогда еще почему-то русая), ну, языки само собой хорошо знала, но не более того. А после института – спецгруппа управления специальных операций. Вот так просто говорю, а за этим вся моя жизнь…
