– Господин Херцберг?
– Надеюсь, что ему будет везти меньше, чем обычным новичкам, – пошутил магнат, – пусть играет.
– Господин Досынбеков?
– Я поддерживаю господина Кафарова. Такие замены нельзя проводить столь скоропалительно. Нужно вернуть Шульмана, дать ему шанс сыграть.
Бибилаури оглянулся, демонстративно посмотрел на Дронго и усмехнулся.
– Два—два, – объявил Лежен, – господин Романишин, как вы считаете?
– Мне абсолютно все равно, – пожал плечами молодой человек, —у него есть пять миллионов евро?
– Конечно. Мы все проверяем перед игрой.
– Тогда пусть играет.
– Господин Бибилаури, как вы считаете? – обратился к Тенгизу вице-президент.
– Я поддерживаю господина Досынбекова, – неожиданно заявил Бибилаури, – возможно, нам нужно отложить нашу игру, чтобы дождаться возвращения господина Шульмана.
Айдар Досынбеков сумел сохранить невозмутимое выражение лица, хотя это далось ему нелегко.
– Три—три, – подвел итог Лежен. Ему явно не нравился этот счет, и он не совсем понимал, что именно происходит.
– Господин Маланчук, – обратился он к седьмому участнику игры, – как вы считаете? Нам следует остановить игру или все-таки начать ее?
Нужно было видеть выражение лица Тараса Маланчука. Он заморгал длинными ресницами, пригладил растрепанные волосы.
– Давайте начнем, – недовольно прогудел Маланчук с чудовищным акцентом, – сколько можно болтать.
– Вы согласны с тем, чтобы господин Тарджуманян заменил господина Шульмана.
– Согласен, согласен. Только давайте начнем.
– Спасибо, господа. Голосование закончено. Четыре—три, – объявил Лежен, – господин Тарджуманян вступает в игру. Желаю всем успеха, господа. – Он прошел к сидевшим на стульях гостям и уселся рядом с ними. Было слышно, как шумно он выдохнул, потом достал носовой платок и вытер вспотевший лоб.
– Вы были великолепны, – сочувственно сказала ему Лидия.
– Спасибо, – кивнул ей Лежен.
– Мы начинаем игру, – объявил крупье, – первые ставки в пять тысяч евро. Предельная ставка – пять миллионов евро. Прошу вас, господа, тишины. Мы начинаем игру. Победитель должен определиться в воскресенье вечером. Напоминаю, что мы играем с девяти вечера до четырех часов утра с перерывом на поздний ужин с полуночи до половины первого.
– Я столько не выдержу, – громко пожаловалась Лидия.
– Тише, – попросила ее Алина, – не будем им мешать.
– Только присутствие господина Лежена успокаивает меня, – заявила Лидия, взяв под руку вице-президента. Тот как-то странно дернулся.
