– Ах, да, сейчас мне в голову пришло еще кое-что. Я хочу позвать мастера по парикам.
Валериус, который знал страсть своей жены к роскоши, насторожился.
– Мастера по парикам? Зачем тебе понадобился парик?
– Я хочу надеть его на игры. Это новая мода, и у Флавии уже есть светлый парик.
– Светлый?
– Конечно, по какой другой причине, ты думаешь, мне нужна эта рабыня?
Валериус издал звук, похожий на хрюканье.
– Ты же не имеешь в виду Пилу?
– А кого же еще? Я отрежу ей волосы, и из них мне изготовят парик.
Валериус медленно поднялся со своего удобного ложа, на лбу у него появились гневные складки.
– Ты хочешь отрезать ей волосы? Я думал, тебе хотелось хвастаться этой рабыней. Я заплатил пятьдесят тысяч сестерциев за парик?
– Ты думаешь, я постоянно брала ее с собой в баню, потому что она такая красивая? Она должна была ухаживать за волосами до тех пор, пока я их у нее не отрежу.
– А потом?
Ромелия пожала плечами и сделала пренебрежительный жест рукой.
– Я продам ее. Вероятно, в бордель. Пусть солдаты утолят свою похоть с этой холодной мраморной колонной. Вероятно, они изобьют ее, достигнув пика наслаждения.
– Это ведь не серьезно, Ромелия?
Она удивленно посмотрела на своего мужа.
– Конечно, серьезно. Ты имеешь что-либо против?
– Еще бы! Пилу купил я, и она останется такой, какая она есть. Только осмелься поднять против нее руку и обрезать ей волосы. Клянусь, что я, Валериус Северус Аттикус, сенатор Римской республики, велю прогнать тебя голой по арене, если ты прикоснешься к волосам Пилы.
Ромелия хотела вспылить, но Валериус мановением руки велел ей замолчать.
– Замолчи, ты, позорище, я не забыл, как ты сделала меня посмешищем всего города на рынке для рабов, потому что тебе захотелось иметь эту рабыню. Никакая цена не казалась тебе высокой. Она меня восхитила, она – радующий меня луч света в этом доме, где я слышу одно брюзжание. Я требую, чтобы ты смотрела на нее как на то, чем она и является здесь, – как на красивую служанку для меня.
– Она моя рабыня! – начала браниться Ромелия.
– Была твоя, дорогая, была. С сегодняшнего дня она будет делать только то, что ей велю я, а ты можешь ее у меня только одолжить. А теперь извини, пожалуйста, у меня болит голова от твоих воплей.
Валериус поднялся и в гневе покинул сад. Снова Ромелии удалось испортить ему настроение. Он должен опередить ее.
– Пила! – крикнул он, и голос был слышен во всем доме.
Пила испуганно выбежала из кухни ему навстречу.
– Да, господин.
