Наталия Стяжкина ПРИ РЕКАХ ВАВИЛОНА
"При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе…"
В уходящем году, когда деревья только-только стали покрываться легкой позолотой, не стало удивительного человека, насельника Свято-Троице-Сергиевой Лавры, заслуженного профессора Московских Духовных Академии и Семинарии, легендарного регента и композитора архимандрита Матфея (Мормыля). О нем скорбели все, кто знал его. А его знали, по крайней мере, слышали — все, кто хоть раз был на службе в Лавре. Ушел воистину прекрасный человек. И с ним ушла еще одна веха великой эпохи. Не только эпохи в истории церковной музыки, а драгоценной эпохи торжества человеческого духа, стояния в вере, беззаветного искреннего служения Русской Церкви и Отчизне. (Какими нелепыми, несуразно громкими кажутся эти слова: "стояние", "служение", "великая эпоха", "торжество человеческого духа" рядом с тобой, отче, таким живым в нашей памяти, вовсе не монументальным. Только оттого, что ты — в истории, и история уже в тебе — только от этого не решаемся мы опускать сих истинных словесных атрибутов эпохальной героики.)
Ты, дорогой наш батюшка, научил нас своей судьбой, своей жизнью — жаркой Любовью к Богу и людям, увидеть, распознать свою бесконечно сложную и бесконечно прекрасную эпоху. Узнать и полюбить тех, кто был рядом с тобой, кто взрастил и воспитал тебя. Понять ту породу, ту стать — достойную и смиренную, что сделала тебя настоящим монахом и великим регентом.
Где же те, достойные и смиренные, пребывают? Кто они?
Конечно, первые — род: семья. Родившись в 37-м, ты уже не застал обоих дедушек, погибших за веру. Во время войны был мальчиком, видел и запомнил слезы и молитвы овдовевшей матери и бабушки, потерявшей, кроме мужа, ещё четырёх сыновей. Это они, безграмотные казачки — первые! научили тебя любить и понимать Церковь и богослужение, уметь слушать музыку, быть милостивым и внимательным к людям.
Вторые — дух: преподаватели, наставники alma mater, лаврское монашество. В семинарии в Ставрополе, в академии в Загорске ты взрастал в окружении великих и поистине святых людей — старцев, чьи имена уже давно и прочно вошли в историю Русской Православной Церкви. Такое было время: преподавать в Семинарии — значит, стоять в вере, стоять в вере — значит, быть святым.
И, наконец, третьи — красота и гармония: те, кто сопутствовал в творчестве — вдохновлял и со-творил. Сейчас (пока!) мало кто вспоминает о советском периоде развития церковной музыки — эпохе творчества церковных регентов и композиторов. Тех, которые не покинули, не предали страну в ее горький страшный час, в годы разрухи и голода, в годы обновленчества в Церкви и гонения на верующих; которые пережили или не смогли пережить Отечественную войну, а после — подлые хрущевские времена. А композиторы-то и регенты были, да еще какие: Павел Григорьевич Чесноков, Александр Васильевич Никольский, Николай Семенович Голованов, Александр Александрович Третьяков, Виктор Степанович Комаров, диакон Сергий Зосимович Трубачев …. Это те имена, что сразу пришли на ум, было их гораздо больше — знаменитых, известных и безвестных. Это были удивительные люди, избранные Его, своей жизнью и своим истинно христианским созиданием превзошедшие свое искусство, превратившие его в чудо — торжество духа. Они были гордостью не только России, но и Советской империи. Мы теперь понимаем: они были русской советской церковной элитой. Странно звучит? А между тем, они были русскими людьми, работали на пользу и на славу Советского государства, и молились Богу, приходя на службы в храм. И они были элитой государства, хотя все жили очень скромно, если не сказать — в нищете, вовсе не пользуясь почетом и благами государства. Они были настоящими православными христианами, коих сейчас, увы, мало…
