Эмма споткнулась на ровном месте. Выходит, в жилах Кингстона действительно течет индийская кровь! Все, что рассказывали в Калькутте о его происхождении, мгновенно нашло подтверждение. Он был не чистокровным британцем, а именно тем человеком, против связи с которым ее предостерегали: презренным кутча-бутча!
Красивое лицо Кингстона осталось бесстрастным.
– Осторожно, мисс Уайтфилд. Дорога вам незнакома, но это еще не повод для падения. Глядите в оба – и у вас не будет проблем.
Лучше бы он посоветовал ей шевелить мозгами!
– Я… Да, благодарю вас.
Пока Эмма приходила в себя после ошеломившей ее новости, их окружили слуги. Кингстон, видимо, многих из них знал и тут же перешел на их язык. Эмма почувствовала себя чужестранкой. Сам он наслаждался приемом, какой мог быть оказан разве что потерявшемуся, а теперь снова объявившемуся родственнику.
Обоих пригласили во внутренний дворик, где журчали фонтаны и благоухали цветы. Худой смуглый мужчина в расшитых золотом белых одеждах, с крупным рубином и пером цапли на тюрбане, прогуливавшийся среди колонн, бросился навстречу Кингстону и заключил его в объятия. Слуги принесли гирлянды цветов. Никто не сказал Эмме ни единого слова, пока мужчина не обратил на нее внимания и не поприветствовал ее низким поклоном.
– Добро пожаловать в Аллахабад, мэм-саиб, – произнес он на безупречном английском. – Сикандер сказал мне, что вы – новая гувернантка и учитель его детей. Мой кхансама отведет вас к моей матери, бегуме, а та позаботится, чтобы у вас было все необходимое. Мы польщены вашим посещением.
Сикандер! Значит, по-индийски Кингстона звали Сикандером; это походило на имя «Александр», произнесенное на индийский манер. Эмма припомнила, что уже слышала, как его назвал этим же именем Сакарам после крушения поезда. Сейчас Сакарам стоял в стороне, не мешая суете одетых во все белое и не прекращающих улыбаться слуг; различие между ним и ими исчерпывалось цветом поясов: его пояс был белым, их – желтыми.
Внимание Эммы привлекло также слово «бегума». Кингстон говорил ей, что после восстания Уайлдвуд был передан бегуме Бхопала. Если мать хозяина – бегума, то хозяин – важная персона, набоб или набобзада.
– Благодарю, мистер Сингх. – Эмма едва не назвала его «ваше высочество», настолько Сайяджи Сингх походил на махараджу. Слуг у него тоже хватало, чтобы исполнить эту роль. В следующую секунду он увел Кингстона, оставив ее, как простую служанку, на попечение мажордома, человека с такими же властными замашками, как у Сакарама.
