- Есть новости? - спросил он.
- Да, товарищ майор. Разрешите доложить?
Зубавин повернулся к полковнику:
- Это он самый… Василий Гойда. Познакомьтесь.
- Очень рад. Точно такой, каким я и представлял его. - Полковник Шатров крепко пожал руку лейтенанту.
Генерал Громада приветливо кивнул Гойде. Подняв очки на лоб, близоруко щурясь, он с нетерпением ждал новостей.
Василь рассказал, что произошло на паперти протестантской церкви. Закончив доклад, он отступил к двери, выжидательно замер. Молчали все. Громада сердито дымил трубкой и задумчиво, запрокинув голову, смотрел в потолок. Шатров озабоченно утюжил ладонями свои поседевшие виски. Зубавин нетерпеливо поглядывал то на часы, то на план города Явора, разложенный на столе. Все трое, повидимому, думали об одном и том же, решали одну и ту же задачу.
Первым нарушил молчание Зубавин.
- По-моему, это посол Крапса, связник, - сказал он.
- Да, похоже, - осторожно сказал генерал Громада.
- А ваше мнение, товарищ полковник?
- Не знаю, - раздумчиво ответил Шатров. - Если этот иностранец-связник, то почему он так рискованно среди бела дня, не боясь провалить себя и своего агента, пошел на встречу с Батурой?
- Почему же это рискованно, товарищ полковник? - возразил Зубавин. - Никакого риска. Ведь он уверен, что Батура вне наших подозрений. И потом это так естественно для иностранца: заинтересоваться церковью, подать милостыню нищему. Нет, товарищ генерал, это связник. Я уверен, что вместе с милостыней он опустил в шляпу Батуры и директиву «Бизона». Она изложена тайнописью на десятирублевке.
- Да, пока похоже на то, - согласился Громада.
Шатров сомневался:
- Не знаю. Ваши предположения слишком… как это вам сказать… - он неожиданно улыбнулся, - дюже прямолинейные. Я привык рассуждать поосторожнее. Мне думается, что Крапс умеет действовать хитрее и вернее. Впрочем, чей черт не шутит… Может быть, вы и правы. Давайте проверим мои сомнения и вашу убежденность.
- Как? Что вы предлагаете? - Громада посмотрел на полковника Шатрова.
- Евгений Николаевич, могли бы вы под каким-либо очень благовидным предлогом, в самом срочном порядке, через милицию задержать и обыскать этого нищего?
- Можно! Поехали, товарищ Гойда!
Игнат Батура и был тем самым агентом Джона Файна, который носил имя великого человека - «Гомер». Он выполнял только задания резидента Дзюбы и только перед ним отчитывался, не зная ни одного из агентов Дзюбы, и они его не знали. О том, что у Дзюбы тоже были начальники, он догадывался, конечно. Но понятия не имел, кто они и где находятся. Да он и не очень интересовался этим. Аккуратно снабжал Дзюбу собранной информацией, получал деньги - вот и все. Известие о гибели Дзюбы дошло до него в тот же день, когда в «Закарпатской правде», в отделе происшествий, была напечатана заметка. «Гомер» не растерялся. Он понимал, что со смертью Дзюбы не кончилась его шпионская карьера. Был уверен, что рано или поздно к нему на угол Кировской и Ужгородской или на паперть протестантской церкви явится наследник Дзюбы и все начнется сначала.
