Итак, Зинаида Захаровна Зудова, чуть-чуть расставив свои стройные ножки — лучшие колготки от "Натяну!", положив точёные-холёные ручки себе на талию — миди-юбочка «Бзик-бзюк»; распушив вьющиеся (шампунь-кондиционер-в-одном-флаконе "Усрусь"), чёрные локоны и опустив взгляд в пол (тушь "для двуполых"), — стояла посреди бара, похожего на цветную размазню, и поджидала, не спеша и вразвалочку идущего ей навстречу, Валерия Викторовича Небаба, одетого в велюровый костюм от Жоржа Кондома и улыбающегося во весь рот. Она подняла своё, полное интимных переживаний, лицо, быстро усмехнулась, выставив вперёд правую ступню в лаковой туфельке, и немного выпятила нижнюю губу, отчего весь её облик стал выглядеть слегка призывным и, отчасти, насмешливым. Небаба развёл руки в стороны, словно собирался охватить её всю, поднять, обнять и унести куда-нибудь с собой. З. З. Зудова на полшага отшатнулась и повернула свою голову щёчкой к Валерию — на, мол, целуй-целуй. Небаба ринулся вперёд и чмокнул. З. З. поёжилась, мысленно кутаясь в шаль и произнесла лишь:
— О…О…
— Я нашла тебя, родной, родная, я нашёл тебя, дорогой, дорогая!..
— Ты меня искал?… — кокетливо спросила Зудова.
— Пойдём отойдём, сядем, выпьем, дай хоть насмотреться на тебя, я всё понимаю, вот, где ты, вот, что ты, но я ведь тоже не пальцем сделан! Я — вжик, ту-ту — и на Луне!.. И нашёл тебя, нашла тебя…Никак не могу привыкнуть к этим местным половым пертурбациям…
— У меня, кажется, менструация… — озабоченно сказала З. З.
— Ничего, проконсультирую. Отойдём?
— Ха-ха… — как-то навзрыд хохотнула Зинаида Захаровна. — Говорят, что это не навсегда.
— Что, «хроник»? Увы, родная, я узнавал ещё на Земле, в бытность мою девочкой-Лерочкой, но это мне не помешало…
— Плевал я на «хроник»! Девичество это — тьфу, заебало! — не навсегда.
— Ах, это…И мужичество тоже…Но это нам не помешает…
— Правда?…
Они уселись за столик, и подскочивший официант их немедленно обслужил. З. З. отпила большой глоток водки из стакана и закусила малосольным огурчиком. Небаба откусил кусок пирожка.
— Ты знаешь… — вдруг сказал он, — я по тебе так скучал, так скучал…Когда мы взяли эти деньги, отпраздновали, расстались, (я стала богатым человеком), я вдруг поняла: как же мой Захарка, как же он, где же он…Ведь это всё из-за него: и дача, и квартира, и «мерседес», и Акапулько, и весь этот долбанный земной рай, и всё это мерзкое людское счастье…
