Вольф (рассматривая кровоточащего Иакова). Отлично, Иаков! Брось ты это все к черту… Но все же, сука, ты не удержался… Видно, что у тебя было мало счастья жизни. Еще бы! Счастье должно быть нормальным, а не просто удовольствием от того, что ты умеешь вдыхать воздух. Теперь ты — мой. Теперь ты будешь моим врагом! В этой стране твоя жизнь тебе не стоит ничего. А я буду делать тебе все приятней и приятней.
Иаков (открывая глаза). Где я?
Вольф. Ты еще раз родился! Иаков! Привыкай к тому, что в жизни нет эффектных концов!
Иаков. Я еще жив? Вольф, к черту! Дай мне закурить, все равно что… Ох…
Вольф. Так-так, Иаков. Так отсюда мы и начнем.
Иаков. Что начнем? Вольф, мне грустно и больно… Вольф. почему я не умер?… (закуривает.) Ох, какой божественный табак… Это что?
Вольф. Это — гаванская сигара. Ну ладно, Иаков, живи дальше.
Иаков. Как, ты опять уходишь? Ты опять оставляешь меня одного? А зачем же ты тогда?…
Светлана. Иаков, Иаков! Что же ты сделал!
Иаков (делая мученическую улыбку). Теперь Отец будет меня любить… А нет — так пусть… Что он сказал?
Светлана. Он засмеялся и сказал, что надо было поточнее стрелять… Но это — ладно, наш папа — жесток, но справедлив…
Иаков. Как? О, черт…
Солдат. О, черт, почему ты не выстрелил немножко поточнее… А еще лучше бы, если бы ты прикончил своего отца…
Светлана (пугаясь). Что это?
Иаков. Это — ничего… Ему можно, он уже мертв, в отличие от меня… Если бы ты знала, как мне плохо…
Светлана. Держись, Иаков. И ты все равно должен понять папу…
Иаков (докуривая сигару). Я понимаю все. Единственное, что я не понимаю, это — моя роль во всей этой истории. Я открою тебе даже один секрет. Ведь я на самом деле не хочу умирать. Тем не менее, моя роль во всем этом вашем раскладе для меня совершенно таинственна.
Светлана. Иаков, о чем ты? Ты бредишь. Успокойся, ты должен заслужить любовь своего отца. Нашего Отца. Ты должен проявить себя как личность. И он полюбит тебя. Успокойся и спи. Все будет хорошо, мой глупый…
Иаков. Спасибо тебе… Я верю в то, что все будет хорошо.
Светлана. Ну и хорошо. Завтра проснешься — опять день. Посмотри, какое прекрасное утро, как поют соловьи, как бегут ручьи, как прекрасен осенний лес…
Иаков (растроганно). Ты — поэтесса, Светлана! Вольф бы, правда, сказал, что это — штампы…
Светлана. Ты бредишь, мой маленький. Спи. Баю-бай.
Немцы. А мы к вам пришли войной — у, суки!!!
Иаков (вздрагивая). Что такое? В чем дело?
Вольф. Вставай, поднимайся!!! Вот, наконец, настало и для тебя время.
