Но вот и эта работа замедлилась. Пошли пахота озимки, сев, скорода.[53]
Тут перепелов — хоть руками хватай, но хоть работы и меньше, но даже и в таком виде ее еще много. Куда там! На реке — карпы идут на самую малую удочку, но до карпов ли? Конечно, ежели бы дали уже готовое, штук пять съел бы, но идти за ними — некогда. Ну, поел пустого борща с салом, и все. Потом!.. Потом!.. Сейчас некогда! Вот и сентябрь у двора. Теперь бы карпа, да только карп уже на удочку не идет. Прошло его время. Только еще в вершу и заходит, да не у всякого и верша. Чтоб ее сделать, надо время иметь, а времени ни у кого не было. Подошла суббота, зарезали лишнего петуха. Часов пять варился, да так жесткого и съели. Борщ тоже «невпроворот[54]» густой сделали; картошка, лук, сало, баклажаны, томаты, капуста, еле ложкой повернуть можно. Вот это борщ, всем борщам борщ. Сели, навалились, убрали до последнего кусочка. Проголодались, родные! Каждому по доброму куску вареного сала, хлеба, луку репчатого, чесноку. Съели, схрупали! Давай петуха! Ну, его, конечно, как был крепкий, вязкий, съели!.. Нет ли еще чего? Хлеба? С салом? Давай хлеба!.. Ну, теперь наелись… Завтра — и того лучше, галушки, вареники с творогом, сметаной, со сливами, с яблоками. День воскресный! Давай крепкого чаю с медом!.. Хозяйка еле на ногах держится. Ей, бедной, готовить на всех надо. Хлебы свежие спекла. Ну вот, обед кончен, посуда, так-то и отдохнешь! Скотину напоить надо… Наконец и хозяйка прилегла, заснула. Проснулась — батюшки, ужин готовить надо! Еле-еле справилась! А тут стирать надо! Нет рубашки! Поставила мочить белье. Надо приготовить еду к утру… Да так к полуночи и легла наконец! Заснула с мыслью, что цыплята уже большие, петушки дерутся, надо отделить пораненых, иначе их взрослые куры добьют… На заре муж уехал озимку скородить. Дала ему холодный обед на мажару,[55] а он, дурной, хотел без баклаги с водой ехать! Некогда! А там кругом ни капли нигде не достанешь.
Разделила петушков, посадила раненых отдельно, а тут дети-подростки с бакши с огурцами приехали. Томаты скорей мыть надо, солить, много давленных, попортятся… Ах, Боже, Боже, все — одна да одна! Старшей дочке десять лет. Какая из нее помощница? А мальчугану — двенадцать, да он растет, а потому ленив, и не слушается матери. Только отцом и припугиваешь. А отец, бедный, на озимке. Вечером приехал, говорит, кончил, да свалился, не вечерявши, на лавицу, да так и заснул, как был. С сонного, как с пьяного, и сапоги стягивала, и укладывала, а он только мычит, даже не просыпается… Кончил с озимкой, как осеннюю вспашку сделал; весной — тогда только не глубоко «букарем» вспахал, и — яровица готова. Кончил и это. Воздвиженье! Слава Богу, конец всем работам… Однако зерна немного свезти в Азов надо. Продать надо, чтоб долги заплатить.
