Почему, однако, не встречают своего бия степняки? Равнодушие-то откуда взялось у тех, кто под его властью и опекой живет, кому разрешил быть рядом с собой, возле его белой юрты?
И тут тревога коснулась сердца Айдоса. «Чужой я им! С чем возвращаюсь от хана? С новыми поборами. Казну-то надо наполнить. Степняки чуют — не с доброй вестью приехал главный бий. Не минует и дня, как мои люди пойдут рыскать по аулам, и заплачут, застонут степняки. Эта пряжа, что крутят сейчас старухи, тоже ляжет в мешок сборщика. Все ляжет… Что ж выбегать на стук копыт коня моего. Пусть пронесется мимо, как проносится ветер. И лучше, если при ветре закрыта дверь мазанки, опущен полог юрты…»
Айдос стеганул вдруг коня. И без плети тот шел ходко, а тут, обожженный витым жгутом, птицей полетел вперед над тропой.
Простучали звонко и тревожно копыта и стихли…
Удивительным был тот день для аула Айдоса, многих своими событиями он коснулся и тем отметил себя в памяти степняков. Правда, и до него выпадали дни необычные, но были они таковыми лишь для близких бию людей.
Когда Айдос был еще в Хиве, у хана, и судьбу его испытывал ненасытный в жадности и тщеславии Елту- зер-инах, и неведомо, чем бы это испытание кончилось — слухи-то всякие бродили по степи, — в аул прискакал гонец правителя Кунграда Туремурафа-суфи, известный всем Айтмурат Краснолицый.
То, что прискакал в аул Айдоса гонец из Кунграда, не было удивительным. Мог правитель соседнего города послать своего человека к главному бию каракалпаков. Удивительным было то, что осадил он своего коня не перед юртой бия, а перед юртой его младших братьев Бегиса и Мыржыка. Но и это было не самым удивительным. Самым поразительным было то, что он откинул именно их полог, вошел в юрту и протянул братьям послание Туремурата-суфи.
Пока Краснолицый вынимал неторопливо из- за пояса послание, разворачивая его и расправляя своими заскорузлыми пальцами, чтобы важная бумага не выглядела ничтожной, оба брата пребывали в волнении и тревоге. При живом главном бие к ним обращается правитель Кунграда! Такого не бывало на этой земле. Или что-то случилось с Айдосом в Хиве, или ничего не случилось еще, но должно случиться. И Айтмурат Краснолицый это знает, а Бегис и Мыржык не знают, и потому им не по себе.
Однако не оказалось ничего страшного в послании Туремурата-суфи. Напротив, все слова были добрыми и ласковыми и могли только порадовать братьев. А не порадовали. Удивили и встревожили, и именно потому, что были добрыми и ласковыми.
