— Не забывайте, Бородин-ага… — едва слышно проговорил Маман. Больше он ничего не мог выговорить.
Аманлык подвел коня. А над толпой русских в бледном утреннем свете словно стая птиц взлетела: кто снял шапку, кто взмахнул платком. Маман ударил нагайкой коня и с места послал его вскачь.
Мучило его единственное: упаси бог, не помер бы в пещере связанный старик, ни в чем не повинный…
* * *
В укрытой от ветра низине увидели большой костер, а вокруг него — биев и Мурат-шейха. Вот они, сердеш-ные. Развалясь у огня, бии ели мясо дикой козы, пили чай, усталые, смирные. Стало быть, охота удалась. Га-ип-хана, его людей и собак у костра не было. Значит, едут бии домой. И надо думать, ждут не дождутся Мамана…
Увидев Мурат-шейха, Аманлык схватил Мамана за руку, державшую повод.
— Молчи хотя бы, пока не дознаются…
— Зачем? Сам скажу.
Встретили Мамана в самом благодушном расположении духа. Усадили в своем кругу как равного, принялись угощать. Его аткосшы, правда, не удостоился никакого внимания среди бийских аткосшы…
Мурат-шейх спросил, присматриваясь к Маману:
— Зудит? Чешется спина от милостей великого хана?
— Уа… да вы знаете! — воскликнул Маман с наивным ребячливым удивленьем.
И не промахнулся. Бии засмеялись, довольные тем, что он не таится, не крутит перед старшими.
— Мы всё знаем, — сказал Рыскул-бий, старейший. — Бии должен все знать, что было и что будет.
А Убайдулла-бий, трепля реденькую бородку, заметил:
— Мы, милый, тоже не раз вкусили сладость дурре Абулхаир-хана, исполняя его поручения. Молчим, чтобы не лишиться своих тридцати двух зубов, согласно того совета, который и вы слышали.
— Видом — хан, нутром — двуликая женщина, — проговорил Маман с горячностью.
И опять угодил. Бии засмеялись с наслажденьем, хотя и вполголоса, ибо молодой бий сказал вслух то, что все говорили, но в мыслях.
Мурат-шейх кинул в костер толстый узловатый сук саксаула. Посыпались искры.
— Скажи все-таки, сын мой, не было ли других милостей?
— Были. Держал взаперти трое суток… А тех купцов принимал в своей юрте, повез в своей коляске.
— Что за люди, не дознался?
— Старший сам про себя сказал, что он — щука!
— И мне показалось, что… вижу его не впервые, — сказал шейх. — Где это могло быть? Скорей всего в Орске.
Бии забубнили. Им досадно было, что они не разглядели щуку.
— Известное дело, — сказал Давлетбай-бий, наиболее рассудительный, — на что замахивается Абулхаир-хан. Малого жуза ему мало. Хочет под свою руку еще Средний жуз. И то сказать — среди ханов он хан! Но без русских ему не справиться. Нужна ему слава сильнейшего. Вот и обхаживает и щуку, и ерша…
