— А ты? А ты? — вскрикнул Аманлык.
— Даст бог, и я пойму.
Ты не человек! Нету в тебе ничего человечьего. Всех перебьешь ради славы…
— А чьей славы? Подумай.
— Нам думать — слезами умываться.
Маман нащупал сквозь одеяло руку Аманлыка:
— Не покидай меня, брат… Я уже слишком много потерял. И еще потеряю, знаю, что потеряю…
Аманлык вырвал руку. Глаза его закатились под лоб.
— Иди обнимись с Аллаяром!
Маман встал и пошел к двери. От двери сказал:
— Выздоравливай… Коня твоего я не возьму. Придешь, как встанешь. У нас много дел.
Затем Маман пошел к Мурат-шейху. Шейх в уединении читал Коран, развернув его на коленях, коротко, часто кланяясь и время от времени заунывно напевая с закрытым ртом то, что читал, и казалось, что невидимая оса то прилетает, то улетает, жужжа над ухом. Увидев Мамана, Мурат-шейх всплеснул руками:
— Что с тобой? На тебе лица нет. Где же твоя молодость?
— Слег бедняга Аманлык…
— И ты у него просил прощенья?
— Нет.
— А он у тебя?
— Нет.
— Ну, и то хорошо, что вернул коня, — сказал Мурат-шейх, ущипнув свою бороду. — Сообразил, где его место.
Но Маман с силой ударил себя кулаком в грудь. Мурат-шейх закрыл книгу, чувствуя неладное.
Что ты еще надумал? Что еще хочешь попортить?
— Ничего особенного… Свою жизнь, — ответил Маман.
— Ага, и, конечно, с моей помощью?
Маман встал на колени и поцеловал руку шейха.
— Не откажите… Без вас нельзя. Обещайте мне, заклинаю вас, обещайте! Это благое дело.
— Бла-гое? Говори. Маман насупился.
— Я сколько раз привозил вам приветы, поклоны от Айгара-бия. Нравится мне его аул. Что за люди! У нас таких нет. Мне его аул ближе нашего с вами.
— Хорошо говоришь, сын мой, — отозвался Мурат-шейх. — Что верно, то верно. Из-за таких казахов, как Айгара-бий, можно полюбить даже Абулхаир-хана.
— С такими казахами сам бог велел породниться, — сказал Маман.
Ты думаешь? Есть у тебя… на примете?
— Есть… одна девушка… дочь Айгара-бия… Я ее буду любить до смерти.
Вздох облегченья вырвался из груди Мурат-шейха.
— За чем же дело стало? Сын мой, родной ты мой!
— Дело за вами. Больше никто не сумеет…
— Сосватать, что ли? Кто же не сумеет?.. Со всей моей радостью! Может, женатый, ты у нас остепенишься… Девушка славная.
— Шейх-отец, надо отдать ее за Аманлыка. Ему сватайте.
Лицо Мурат-шейха перекосилось, как будто он глотнул настой полыни.
— О господи… Поистине только этого сраму недоставало моей седой голове… Она же твоя невеста! Или ты не мужчина?.. С какими глазами прикажешь мне явиться пред очи Айгара-бия — просить невесту Маман-бия в жены его слуге? Чего хочешь, безумец? Этой ценой — подольститься к нищему? Или, может, этакой карой — покарать себя?
