Он выглядел усталым и вымотанным – солдатом, одержавшим победу над стихией. Но нет победителя без ран, и Джайред ввалился в каюту ссутулившись, еле ступая босыми ногами. Меридит присела на постели, чуть не забыв прикрыться простыней.
– Не возражаешь, если я закрою дверь? – устало и невнятно спросил Джайред.
Девушка согласно кивнула. Ее спутанные, нерасчесанные волосы золотыми лентами падали на плечи. Да, она действительно на ночь не закрывала дверей, ожидая, что, может быть, капитан придет к ней, но теперь, когда он здесь, – зачем ей открытая дверь?
Джайред прикрыл глаза, и тень от длинных ресниц кругами легла на его щеки.
– Как ты смотришь, если я… – И он кивком указал на кровать. Его мокрые, блестящие, цвета воронова крыла волосы упали на плечи.
– О, конечно, конечно, – Меридит поспешно поднялась, закутавшись в простыню и намереваясь отойти от кровати подальше. Но Джайред, присев на край кровати, потянул ее за простыню к себе.
– Ты не уходи… Эта каюта теперь наша.
Конечно, каюта действительно самая большая на капере, и кровать не мала, но…
– Если ты боишься за свою «невинность», – усмехнулся капитан, – то не стоит: я слишком устал, чтобы играть в любовь.
Так и не поняв, есть ли в словах Джайреда насмешка или нет, Меридит на всякий случай решила быть гордой. Да, его поцелуи и ласки божественны, но все они были даны почти насильно, без ее сознательного согласия, а разделить с ним постель добровольно, это дело уже совсем иного порядка.
И все же оторваться от капитана у Меридит не было сил. Тем временем Джайред стянул через голову мокрую рубашку, открывая восхищенному взгляду Меридит рельефную мускулатуру своего торса, затем быстро стянул с узких бедер бриджи – и в горле у нее пересохло. Когда же Джайред протянул к Меридит руки, она легла рядом с ним, безвольная, покорная и жаждущая.
Меридит разбудило ощущение, что кто-то щекочет ее шею. Она пошевелилась и открыла глаза.
– Как мило, – пропел Джайред, проводя большим пальцем по золотому медальону на ее груди. – И ты всегда его носишь?
– Да. – Девушка старалась не обращать внимания на жар его ладони, лежащей у нее на груди. – Это мамин.
Джайред перекатился с боку прямо на нее, и Меридит почувствовала, как натягивается сзади на шее черная лента медальона.
– Мило, мило, – опять пробормотал Джайред, адресуя свое определение уже не к медальону. Широко разведя пальцы, он заскользил всей ладонью вниз, и нагретое золото упало на влажную кожу.
