Ярнебринг замедлил шаг, улыбнулся и дружелюбно кивнул. Он знал этот тип людей, им нужно время, чтобы на что-то решиться. Среднего роста, худой, лысоватый блондин, сутулый, отметил Ярнебринг автоматически.
— Я слышал, Эрикссона убили, — сказал дежурный, даже не взглянув на них. Он собирал какие-то бумаги в картонную коробку.
— Вы его знали, — произнес Ярнебринг без малейшей вопросительной интонации.
— М-м-м, — промычал дежурный и кивнул.
— Давайте встретимся внизу в кафетерии минут через пять, — предложил Ярнебринг.
— Хороший кофе в Доме радио, — сообщил их будущий свидетель. — Там спокойнее. Дайте мне десять минут.
Через четверть часа они пили кофе за самым дальним столиком, хотя кроме них в кафе никого не было. Хольт начала беседу с полицейского трюка.
— С фильтром или без? — спросила она, улыбаясь, когда их подопечный, неопределенно пошевелив тощими, желтыми от никотина пальцами, начал шарить по карманам.
— Лучше с фильтром, — ответил тот, и она неведомо откуда извлекла на свет божий красно-белую пачку «Мальборо» и зажигалку. Дальше все шло как по маслу.
Она же не курит, подумал Ярнебринг с удивлением. Он был почти уверен, что она не курит.
— Что он был за человек, Эрикссон?
— Надеюсь, разговор останется между нами, — сказал вахтер, пригладив редкие волосы.
Ярнебринг кивнул, Хольт кивнула. Дежурный задумчиво затянулся сигаретой и тоже кивнул.
— Что он был за человек… — задумчиво произнес их свидетель, — э-э-э… даже не знаю, как сказать…
— Попробуйте, — предложил Ярнебринг с улыбкой, больше напоминающей волчий оскал.
— Людей много проходит… Я ведь скоро уже тридцать лет здесь работаю… — Вахтер криво ухмыльнулся, покачал головой и стряхнул пепел.
Ярнебринг и Хольт терпеливо ждали. Ага, подумал Ярнебринг, клюнуло. Леска побежала с катушки.
— Что за человек был Чель Эрикссон?.. Я бы сказал так… Из всех людей, что я повидал за свою жизнь, это слово к нему подходило меньше всего. Никакой он был не человек, а гнида. — Он несколько раз кивнул, как бы подтверждая сказанное, вид у него был чрезвычайно довольный. — Дерьмо он был, не человек, а дерьмо, причем дерьмо выдающееся, — вот кто он был.
— Надеюсь, это не вы его укокошили, — весело сказал Ярнебринг.
— Ну нет. — Вахтер покачал головой. — Я тут ни при чем. Но и ребенку было ясно, что рано или поздно это случится, непонятно только, почему так поздно. Он у нас лет десять работал. Зажился, зажился, черт его побери! — Он смотрел на них, и глаза его сияли от удовольствия.
