В половине первого, то есть примерно через сорок минут, полиция окружила посольство, заняла нижний этаж и подвал и поставила оцепление, чтобы сдерживать растущую толпу журналистов и зевак. Был организован временный штаб, удалось наладить сносную радио- и телефонную связь с полицейским управлением, посольством и правительственной канцелярией. Начальник отдела тяжких уголовных преступлений, которому предстояло руководить операцией, прибыл на место. С точки зрения его и его сотрудников, можно было приступать к активным действиям.
Шестеро молодых людей в посольстве тоже не сидели сложа руки. Двенадцать заложников, среди которых был и сам посол, перевели из библиотеки в его служебный кабинет в самом дальнем конце здания. Женщин заставили налить воды в заполненные корзины для бумаг и этой разбухшей бумагой забить раковины и унитазы — на случай газовой атаки через канализацию. Двое террористов заложили в стратегически важных точках на верхнем этаже взрывчатку, остальные охраняли заложников. Все приготовления они закончили почти одновременно с полицией.
Следующий ход был за террористами, и они выдвинули простые и недвусмысленные требования: если полиция немедленно не покинет здание посольства, один из заложников будет убит. Начальник отдела тяжких уголовных преступлений, или попросту уголовки, был не из тех, кого легко запугать, — старый волк, спокойный и уверенный в себе, даже, может быть, чересчур уверенный. К тому же он принимал участие в драме на Норрмальмской площади[1] полтора года назад и вынес оттуда важный урок: если у преступников достаточно времени, чтобы узнать заложников поближе, между ними возникает странное чувство общности — и одновременно значительно уменьшается риск насильственных действий. Этот интересный психологический феномен получил даже особое название — «стокгольмский синдром». Правда, у восторженных первооткрывателей синдрома не хватило времени, чтобы убедиться в правильности нашумевшей теории, которая была разработана на основе единственного случая.
Начальник отдела все же был уверен, что у него есть научные основания спокойно передать террористам, что он учтет их пожелания и готов начать переговоры. Но, по-видимому, его оппоненты не были знакомы с теорией стокгольмского синдрома, потому что через пару минут в посольстве раздалась автоматная очередь. Дверь открылась, и на лестницу выбросили окровавленный труп немецкого военного атташе. Тело соскользнуло по ступеням и застряло на площадке между вторым и первым этажом. После этого террористы возобновили контакт.
