— Ваша мама пришла, молочка принесла.
— Откуда она… — одновременно воскликнули наблюдатели: генерал, нажимая клавишу на пульте, Потёмкин, радостно улыбаясь.
— Знает, что ты здесь? — закончил отец, сжал губы в полоску и покачал головой.
— Всё меняется, — прошептал он. — Но Светик?!
В комнату влетела сияющая девушка и с порога закричала:
— Мальчики вы в окно выглядывали?
Прыгнув навстречу Дмитрию, она повисла на его шее, и жадно впилась взглядом в смеющиеся глаза.
— Я думала до подъезда не дойду — песком занесет.
Юрий Николаевич вздрогнул, побледнев, прекратил кивать головой и бросился к окну. Отодвинув тяжелую занавеску в сторону, он обмер с широко открытым ртом.
За стеклом бушевала песчаная буря. Блуждающие многометровые барханы плавно перемещались с места на место, как будто в поисках мира, из которого пришли.
Тяжелые песчинки, горячей позёмкой, разгонялись на пологих склонах. Собираясь в плотные вихри, они взлетали в воздух. Рыжая туча заслонила солнце.
— Нет! — застонал генерал. — Мои старые мозги, никогда не смогут к этому привыкнуть.
Поворачиваясь, он замолк, обнаружив, что остался в комнате один. Молодежь исчезла в подъезде, мелькнув тенью на большом экране, висевшем на стене.
— Пора на пенсию, — пробормотал Юрий Николаевич и быстро пересёк комнату.
Послонявшись из угла в угол, пожилой мужчина схватил со стеклянного стола глянцевую трубку и быстро набрал номер.
— Вирус сапиенс, где ты был? — пропел он, прислушиваясь к длинным гудкам.
* * *
— На базаре водку пил! — Юрий Николаевич толкнул бесчувственное тело. — Там мои ребята его и нашли. Не стали приводить в чувство, а сразу доставили ко мне.
— К-к-как пил? — задохнулся удивленный Потёмкин.
Он не мог поверить своим ушам. Однако дурно пахнущее тело, подтверждая слова генерала, шелохнулось, застонав, икнуло, перевернувшись на спину, и забормотало, что-то долгое, громкое и несвязное.
— Пьяный в стельку, — Дмитрий толкнул в грязный бок, пожевал неожиданно пересохший язык.
— Вы уверенны, что это ваш Вирусапиенс? — поинтересовался стоявший рядом молодой человек в военной форме.
Ощутив непривычную тяжесть в голове и боль в распухших, трескающихся губах, Дмитрий не сразу сообразил, что это не его ощущения.
— Конечно!
— А он не может, очнуться и… того? — Юрий Николаевич закатил глаза к потолку. — Исчезнуть.
— Сейчас это не совсем безопасно, — пробормотал Дмитрий, вспоминая свой последний прыжок. — Я думаю, он в курсе.
Генерал раздраженно сжал губы.
