Казенный дом | страница 39
— Можешь оставить неделю другую на потом. Когда сможешь действительно отдыхать.
Андрей согласился. Переезд, как говорят, это хуже пожара вместе с наводнением. Не на один день работы. В общежитии Гусаровым дали две комнаты. Неуютно, уныло, тоскливо. Сердце сжималось. Неужели задержатся здесь надолго? Кухня одна на всех. Горячей воды нет. Два туалета общих по три унитаза. С перегородками картонными. Хуже коммуналки.
Алена с Иринкой отправились к бабушке в Псковскую область. Жена вернется, а дочь останется там на месяц. Андрей в одни сутки расставил мебель, кое-как устроил быт и, проклиная взрывников-террористов, решил потратить свой отпуск на поиск негодяев. Не ликвидируй их — жди нового нападения. Буташев выпутался из истории с переправкой радиоактивных веществ за рубеж и теперь мстит Гусарову. Но он бы обязательно известил о том, что приложил руку к адской машине, не отказал бы себе в удовольствии понаблюдать реакцию Гусарова. Теперь он, конечно, в Чечне... А если не он?
— Ну, что у тебя?
Покончив с переездом, Гусаров зашел в 11 отдел УУРа, подождал, пока Горбуненко не выпроводил из своего кабинета какую-то женщину, с виду перепуганную и вызывающую жалость.
— Бросила гранату в окно квартиры одной коммерсантки. А может и не она. Привезли ее из Кронштадта, надеялись, что хоть здесь расколется, вдалеке от дома. Молчит как рыба об лед и на жалость давит. У нее дружок есть, военный...
— Я про взорванный дом спрашиваю, а он про кухонную террористку рассказывает.
— А что дом? Тротил он везде тротил. Хотя, экспертиза, наконец, показала, что взорвать могли и без применения ВВ. Вот так.
— А могли и с применением.
— Могли. Работаем, Андрюха, работаем. Может, история с вояками что покажет. Ну, с теми, которых мы вместе с вашим РУОПом задержали. В Каменке.
— Ты же знаешь, я сейчас в отпуске.
— Командира роты тамошней части еще до взрыва твоего дома задержали. Боброва, должен был слышать.
— Это который при попытке сбыта...
— Там целая команда работала. Еще один командир роты и начальник КПП. Бобров, как старший группы разминирования, целый год списывал тротил весь без остатка, а уничтожал частично. «Излишки» забирал и хранил на службе в металлическом ящике, и у себя дома немного. Одному человечку продал килограмм взрывчатки, электродетонаторы и подрывную машинку. Получил за все сто пятьдесят рублей. Кому именно продал, вроде и сам не знает. Покупателя описывает подробно, но — имярек. А кому еще продавал не говорит. Молчит как об стенку горохом.