Вера, еще не придя в себя, встрепенулась: опасность! Вдруг какой-нибудь пьяный, вдруг полезет, вдруг начнет приставать…
Но ничего подобного! Люди, которым посчастливилось увидеть этот лунный танец, словно были омыты благодатным дождем. Их лица сияли. Здесь были всякие – парочка бомжей, студенты, персоны без определенных занятий, компания «новых русских», высыпавших из притормозившего «мерседеса», иностранные туристы, одинокий старик с дрожащими руками и растерянным взглядом… Они все глядели на Ольгу, как на ожившее божество, к которому и прикоснуться-то грех!
Вот какой-то мужчина, по виду – приезжий, кинулся к огромной клумбе тюльпанов и начал торопливо срывать их, не думая о близкой расправе наряда милиции, дежурившего неподалеку. Но милиционеры даже бровью не повели – они тоже видели это – танец души, молящейся у края ночи. И мужчина, смущаясь, как школьник, поднес Ольге этот растрепанный, выдранный чуть ли не с корнем букет.
Она улыбалась нездешней улыбкой – так, словно еще не вернулась из своих заоблачных высей. На лбу ее блестели капельки пота, а лицо было бледнее восковой свечи. Повсюду слышалось: «Спасибо! Спасибо!» – она кивала, не слыша, ни слова не говоря в ответ. И Вера поняла, что Ольге хотелось бы, чтобы здесь сейчас не было никого… Потому что танцевала она лишь для нее одной. А быть может, только для Бога…
Вера так была потрясена, что продолжала неподвижно сидеть на траве, поджав под себя ноги.
– Господи, что ж это я! – громко воскликнула она, будто очнувшись. – Что ж это я сижу! – И она кинулась к Ольге.
Разорвав кольцо людей, обступивших Ольгу, Вера, словно дикая мать-тигрица, обороняющая детеныша, прыгнула к ней. При появлении Веры Ольгин взгляд прояснился – она вернулась к действительности.
– Извините меня! Извините, – кивала по сторонам Вера, выводя Ольгу из круга зачарованных зрителей и увлекая к краю лужайки, где остались их сумочки.
Маленькая толпа, постояв еще немного, погудев и покивав головами, начала рассеиваться.
– Ты откроешь шампанское? – упавшим голосом попросила Ольга, поднимая на Веру измученный взгляд.
– Конечно, Олюшка! Конечно открою. Сейчас… – И Вера начала с каким-то остервенением срывать тугую пластиковую пробку.
Увлеченная «борьбой» с шампанским, она не уследила за Ольгой, а когда, одолев бутылку, повернулась, чтобы что-то сказать, той рядом уже не было.
Вера, как затравленная, в испуге стала озираться по сторонам… Больше всего на свете она боялась потерять эту невероятную женщину, так и не сказав ей ни слова после всего увиденного… Она понимала, что Ольга может исчезнуть в любую минуту – столь же внезапно, как и появилась.
