Та настолько опешила, что не могла произнести ни слова – так и стояла, широко раскрыв глаза и полуоткрыв рот…
– Здравствуй, Вера! – пожимая ее руки, ласково, искренне улыбаясь, промолвила Ольга. – Я рада! У тебя самое удивительное имя на свете! И ты сама – удивительная… Алеша! – сияя, воскликнула Ольга. – Алешка! Как тебе повезло! У тебя не просто красивая – у тебя золотая жена!
И почему-то оба они – и Вера, и Алексей – догадались, что слово золото для Ольги священно и что в этом слове для нее таится отнюдь не материальный – духовный смысл…
И Вера отпрянула, и вырвала руку, и крикнула:
– Ну что вы, Ольга, зачем вы так!
Но та спокойно вернулась на свое место и села, не забыв при этом оправить платье. Оно уже начало подсыхать. Она оперлась подбородком на руки и, с лукавством глядя на Веру, сказала:
– Давай лучше будем на «ты», хорошо? Ты, Верушка, ты! Ты здесь хозяйка. Не я, а ты! И, прошу тебя, поведи застолье, а то наш кавалер онемел совсем… Ну? Кто произнесет тост: ты или я?
– Конечно, ты! – не раздумывая решила Вера.
– Как скажешь! Тогда мы выпьем за Москву. За наш разбитый, расхлябанный, непричесанный, больной, гордый город, лучше которого нет на свете!
Она сама налила себе полный бокал и залпом выпила, не дожидаясь, покуда Алексей придет в себя и примется за обязанности главы дома…
Алексей, ни слова не говоря, покачал головой, дескать: ну и ну! Разлил вино по бокалам и сжал под столом Верину руку. Только потом осмелился взглянуть на Ольгу и очень тихо сказал:
– Спасибо!
Потом он вновь поднялся из-за стола, подошел к старинной печке, выложенной белым кафелем, открыл заслонку, просунул внутрь руку, порылся там, в глубине… и извлек на свет бутылку виски, початую на одну треть.
И когда он, поставив бутылку на стол, отошел к буфету, чтобы взять свой излюбленный стаканчик синего хрусталя, его дамы неожиданно и лукаво переглянулись между собой, чуть ли не подмигнув друг другу… И обе разом прошептали одними губами слово «заначка». И разом прыснули.
Алешка обернулся:
– Что это вы хохочете? Небось надо мной? – Краски понемногу оживали на его лице.
Слава Богу, думал при этом каждый из них, это уже разрядка. Катастрофы, взрыва, Хиросимы и Нагасаки не произошло… Но как быть дальше?
Дамы без всяких тостов мирно потягивали вино, а их кавалер залпом осушил подряд две стопки виски. Вернувшись за стол, он заметно повеселел.
– Ольга, что ты все: Москва! Москва! Как чеховские сестры, честное слово! Расскажи лучше, как Бонн… Как Германия…
