Однако последнее платье вселило некоторую надежду. Приложив его к себе, Лидия повернулась к зеркалу.
– Это задумано как платье молочницы?
Роберт встал за ее спиной.
– Скорее уж это в стиле рококо.
– Ты прав, – вздохнула Лидия.
Платье было сшито по моде прошлого века: широкие верхние юбки с длинной присборенной нижней. Неглубокий вырез сзади отделан темно-синим кружевом, а на спине – кокетливая синяя шнуровка. Корсаж и юбка – оторочены кружевом. А сверху надевается очень красивое прозрачное верхнее платье.
Неприличным можно было назвать лишь вырез спереди, широкий и низкий, он едва-едва прикрывал грудь. Однако в этом вырезе топорщилось синее кружево, и Лидия рассудила, что оно прикроет все, что необходимо прикрыть.
– Вот это, – решила она, не желая, чтобы Роберт лишил ее столь увлекательного приключения, тем более что она наслаждалась каждым мгновением и трепетала от сознания, что творит нечто незаконное, предвкушая грядущую опасность.
Подняв глаза, Лидия взглянула на Роберта. Он все еще изучал ее отражение. Их глаза встретились в зеркале. Он коротко кивнул, отвернулся и посмотрел на каминные часы.
– Поскорее одевайся. Чем скорее ты будешь готова, тем скорее мы сможем начать поиски.
И тем скорее он сумеет положить конец этой пытке. Роберт до сих пор не верил, что отважился согласиться на такую эскападу и даже составил определенный план. У него уже ныло все тело, а дальше будет только хуже.
Продолжая прижимать к груди платье, Лидия огляделась, но, конечно, не нашла в комнате никакой ширмы.
Роберт процедил:
– Я отвернусь к окну. Тебе нужна помощь с этой шнуровкой. Скажешь, когда будешь готова.
Лидия, явно горевшая радостным энтузиазмом и наслаждавшаяся каждым моментом, дождалась, пока он подойдет к окну, и повернулась к кровати.
До Роберта донеслись шорох шелка и негромкое пение. Он определял, что делает сейчас Лидия, по тихим знакомым звукам, но упорно смотрел в окно, хотя не видел ничего, кроме деревьев и неухоженного газона. Однако перед глазами стояла она в нескромном платье. Он долго крепился и наконец заметил:
– Под это платье нельзя надеть сорочку.
Воцарившаяся тишина была более чем красноречива. Даже шорохи смолкли. Но потом Лидия негромко фыркнула, после чего Роберт услышал тихий шелест и попытался не задумываться над тем, что он означает. Только бы не дать воображению разыграться…
– Я готова.
Роберт повернулся.
Лидия стояла перед зеркалом в пене юбок из синего кружева, придерживая на груди расшнурованный корсаж.
