Он хотел предоставить девушку ее судьбе, но совесть принялась нещадно его мучить. Ведь эта незнакомка была совершенно беззащитна против хитростей его дяди.
– Господи! – простонал Мэтью и с громким хлопком закрыл книгу.
Эта шлюха, несомненно, обладала мужеством, но смерть и другие личные достоинства не помогут ей сбежать от тюремщиков. Обозвав себя глупцом, Мэтью поднялся с дивана и пошел разыскивать несчастную пленницу, попавшуюся в те же сети, что и он.
Грейс наклонилась вперед и судорожно втянула воздух, пытаясь восстановить дыхание. Полуденное солнце ласкало теплом ее спину и голову, но в груди по-прежнему лежал нетающий кусок льда. С тех пор как болезнь уложила в постель ее мужа, в их доме навсегда поселилось отчаяние.
Сначала болезнь мужа, а потом предательство компаньонки… Да, это было именно предательством. Оставшись одна, без всякой помощи, Грейс пыталась бороться, но трясина нужды затягивала ее все глубже. Сейчас, находясь в состоянии шока, она смогла подняться с дивана и выбежать из комнаты, в которой лежала. И теперь пыталась выбраться отсюда.
Но она никак не могла найти выход из лабиринта этого поместья.
Его просто не было.
Куда бы Грейс ни шла, она натыкалась на стену – высокую, белую и очень гладкую, перелезть через которую не было никакой возможности. Но, не желая признавать очевидное, Грейс еще быстрее побежала вдоль этой стены, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь выступ, выбоину или растущее поблизости дерево – что-нибудь, что помогло бы ей преодолеть это препятствие. Но чем быстрее она бежала, тем яснее и отчетливее вырисовывалась перед ней правда – спасения не было. И тот изящный молодой человек – узник этого поместья.
И она тоже теперь пленница.
За белой стеной виднелись верхушки фруктовых деревьев. Это могло означать только одно – где-то неподалеку находились люди. Ведь кому-то же должны принадлежать эти сады, кто-то же ухаживал за ними и работал там. Раскидистые кроны, блестящие на солнце листья, игра теней и света – в другое время все это показалось бы Грейс очень красивым. Но сейчас ее сердце было наполнено только ужасом и отчаянием.
И еще ее поразила до глубины души сама стена, ее монументальность, продуманность всех деталей. Да, она находилась в ловушке, в тюрьме, владелец которой был сказочно богат, изобретателен и решительно настроен. И еще этот кто-то чувствовал себя настолько свободно, что ему ничего не стоило схватить на улице человека, женщину, и, ни о чем не беспокоясь, бросить ее в свою золотую клетку. Подобную вседозволенность могут порождать только очень большие деньги, перед которыми бессилен даже закон.
