– Я знаю, как я должна себя вести, Хоакин. – Неожиданно Мерседес протянула руку и дотронулась до локтя де Кордобы, словно это его, а не ее нужно было сейчас успокаивать. – Не беспокойтесь. Я умею вести подобные переговоры.
– Не сомневаюсь, – с чуть заметной улыбкой произнес полковник.
– Он показался мне таким… неуравновешенным. Таким возбужденным, – впервые подала голос Майя. – А что, если он какой-нибудь псих?
– Просто он на взводе. В настоящий момент нервы у них напряжены не меньше, чем у нас, – возразил де Кордоба. – Преступники настроены крайне агрессивно. Это совершенно стандартное поведение в подобных ситуациях. Сначала грубые угрозы, пересыпаемые грязной бранью. Их цель – застращать вас, вывести из равновесия. Потом они познакомятся с вами поближе и в конце концов станут терять терпение и сами испугаются. Так что относитесь к их словам как можно спокойнее.
– Я так и сделаю, – сухо сказала Мерседес.
– Позже мы несколько раз прослушаем магнитофонную запись вашего разговора и тогда посмотрим, может быть, это даст нам дополнительную информацию об их намерениях. А сейчас мы должны сосредоточиться на предстоящем звонке. И прошу вас, Мерседес, не теряйте самообладания, услышав площадную брань.
– Не буду. – Она сделала маленький глоток виски и установила магнитофон в режим одновременного воспроизведения записи, чтобы все присутствующие могли слышать обоих участников телефонного разговора. Затем посмотрела на часы.
– Осталось пять минут, если, конечно, он будет пунктуален.
Они молча принялись ждать.
В огромном доме было тихо, как в гробнице. Даже шорохи ночи не проникали внутрь сквозь плотно закрытые двойные рамы окон. Де Кордоба не сводил глаз с Мерседес. Под пеньюаром угадывались изящные формы ее обнаженного тела. Она сбросила тапочек с одной ноги. У нее была маленькая ступня с ровными тонкими пальцами и безукоризненно ухоженными ноготками, покрытыми таким же, как и на руках, бледно-розовым лаком.
Ее лицо не выражало никаких эмоций, взгляд был рассеян. Де Кордоба подумал, что, наверное, ему следовало написать для Мерседес нечто вроде памятки, чтобы во время разговора с преступниками она ничего не забыла. Оставалось надеяться, что она все сделает как надо. Ему было искренне жаль, что он не может вместо нее ответить на телефонный звонок. Конечно, они сразу же постараются запугать ее. Потому-то они и настояли на разговоре с ней, чтобы продемонстрировать свою жестокость.
Впрочем, возможно, было бы лучше, если бы она вышла из себя. Тем самым показав, что она действительно стремится к сотрудничеству. В чем-то это многое упростило бы. Они бы тогда поверили в ее искренность…
