– Опять напился!
– Украл поди чего!
Зрители пришли в себя и начали комментировать происходящее. Григорьев приподнял Фатеева за плечи. Глаза его были закрыты, он хрипло дышал, но алкоголем от него не пахло. Пахло чем-то кислым, несвежим, гнилым, но то, что Фатеев не пил ни сегодня ни вчера – это было точно.
– Расходимся, граждане! – сурово сказал Григорьев, но не на тех напоролся.
– Щас!
– Командир нашелся! Кто это у нас под красным знаменем раненый идет?
– А не вызвать ли милицию? Не убил ли этот гаврик нашего Максимку?
Фатеев то ли застонал, то ли всхлипнул, но прикидываться не стал. Открыл глаза, потом поднялся на ноги.
– Пошли! – Григорьев подхватил его и подтолкнул к лестнице. Фатеев послушно двинулся. Один ботинок у него слетел, нога оказалась босой. Так они доковыляли до пятого этажа. Снова продолжились поиски ключей, но безрезультатно. Наконец, Фатеев сообразил: нагнулся, сдвинул коврик, достал ключ. «Забыл» – пробормотал он. Дверь открылась, выпустив наружу целое облако прокуренного воздуха. Григорьев шагнул вперед. Для этого ему пришлось обойти лежавший в луже пакет. Майор остановился, шагнул назад, приоткрыл пакет рукой: там лежали две разбившиеся бутылки. Водка была дорогой.
В квартире был полный разгром. Не хватало только змей или крыс, впрочем, Григорьев бы не поручился. Стояли и лежали какие-то старые матрацы, табуретки, коробки, валялись газеты, изъеденные мышами книги. Обои были сорваны, в линолеуме зияли огромные дыры, сквозь которые проглядывал голый бетон. По бетону бегали тараканы.
Фатеев, постанывая, прошел на кухню, наклонился над ржавой раковиной, пустил воду, но пить не стал – приложил мокрую холодную руку к месту, по которому его ударил Григорьев.
В квартире было темнее, чем на улице – глубокие сумерки. Григорьев хотел включить свет, но когда потянулся к выключателю, Фатеев хрипло произнес: «Электричества нет. Отключили за неуплату».
– За свет не платишь, а такую дорогую водку пьешь, – сказал Григорьев, присаживаясь на табурет прямо в дверном проеме: на всякий случай.
– Мне подарили…
– Кто же это такой добрый?
– А вы кто вообще?
– Хороший человек… А ты чего побежал-то?
– Да мало ли…
– Долги? Или ревнивого мужа боишься?
Лицо Фатеева исказилось.
– Вы меня оставите в покое? – крикнул он.
– Оставлю. Только давай поговорим.
– Это вы все делаете? – снова крикнул Фатеев.
– Что все?
– Вы кто такой?! Что-то случилось? Вы из милиции, что ли?
– Даже хуже, Максим, даже хуже… Это ты, Максим, писал письма, а? Что молчишь? Ты ведь, брат, напортачил с этими письмами… Их ведь за терроризм приняли. Ты представляешь себе срок?
