— Открой, мерзавец! — губы Лаик задрожали в бессильном бешенстве. В ответ прозвучал издевательски спокойный смех. И смех этот, победоносный и торжествующий, сорвал во мне неведомую плотину — я вспомнил все! Я снова тонул в страхе и недоумении, — и в понимании третьего, нездешнего мира, тех девяти ночей, когда испуганная Лаик ждала меня меж плит — а я тонул, тонул в жалости и зове крови, и первом вкусе ее во рту; стыд, жгучий стыд, мелькание калейдоскопа лиц, кол, целящий в меня, шорохи ночи, и встающее палящее солнце, и чужой, незнакомый дождь, болтающий ногами на причудливо изломанных ветвях дерева без имени… И слова, слова, услышанные там, где не нашлось места ни для Верхних, ни для моей Лаик:
— И быть может, через годы, сосчитав свои владенья,
Я их сам же разбросаю, разгоню, как привиденья,
Но и в час переддремотный, между скал родимых вновь
Я увижу солнце, солнце, солнце, красное, как кровь…
Я вспомнил все — и смех за дверью, хотя не было его в моих девяти ночах.
Это был смех Би.
Книга лежала перед Лаик, и взгляд ее висел над мерно шелестящими страницами, Белый взгляд, растворяющий зрачки в снегах, и живое лицо смотрело глазами статуи. И когда губы ее шевельнулись, заунывная тягучая волна Серого Зова захлестнула притихшие коридоры, прибоем вырываясь на свободу, затопляя округу — волки в глубинах леса приподнимали головы, прислушиваясь к Зову, шуршали в нишах перепончатые крылья визжащих нетопырей, тысячи тоненьких лапок поворачивали свой бег, и горе людям, вставшим по ту сторону двери!..
Би, друг мой, враг мой, ты держишь в руке конец моей цепи, я не отбрасываю тени, ты — тень моя, и мертвые идут за нами — Шор, мама, Ларри, солдаты… Не надо, Би, не надо благородных жестов, не отказывайся от своей доли, бери часть этих смертей; я, варк, мог бы дать им Вечность, но они не взяли ее, а ты… Ты недостоин Вечности!
А я? Я — достоин? Что встает во мне — человек, жаждущий мести, или ночной варк, жаждущий крови? О небо, как же мы близки…
Погоди, Эри… Почему — варк? Ведь я же прочел Слово Последних. Прочел… И — ничего. Последние… Кто они — Последние?…
— Последними называют Девятку Верхних, — отчетливо произнесла Лаик.
— Но тогда… Лаик, это Слово не властно над нами! Оно имеет власть лишь над вошедшими в Девятку! Лишь Верхний варк может снова стать человеком…
— Ты прав, Эри. Я знала это, едва заглянув в Книгу. Уже теперь человек в нас слаб и беспомощен. Дойдя до Последних — если нам вообще удастся подобное — мы убьем всякого, кто осмелится предложить нам стать людьми. Сейчас мы не можем воспользоваться Словом Последних.
