Городской шум доносился до них глухо, Олегов слышал стук своего сердца и свист крыльев вентилятора двигателя, который никак не мог остановиться.
— Ладно, старик, рассказывай, кто ты, как в Кабуле оказался, — грубовато, чтобы не показывать жалость к этому дрожащему старику, спросил Олегов.
— Вы не из НКВД? — с надеждой спросил старик.
— Нет, я просто офицер, старший лейтенант воздушно-десантных войск.
— Поручик, стало быть. Я тоже был поручик, — прошепелявил старик, у него спереди явно не хватало зубов.
— Поручик?! Да сколько ж тебе лет? Я думал, все уже вымерли.
— И я скоро…
— Ладно, старик, у меня мало времени, рассказывай все по порядку. Когда из России бежал?
— Не бежал, а отступил в составе вверенного мне взвода, — с обидой прошепелявил старик, — В мае двадцать первого года…
— Так сколько тебе лет?!
— Я уже давно не считаю, зажился, забыл про меня наш Господь…
— Кончай ты эту песню, — грубовато прервал его Олегов, — рассказывай.
— …Моя фамилия была Колосовский, кто были мои, я вам говорить не буду, для вас это будет лишь пустой звук. Год прослужил в Семеновском полку, меня взяли в Генштаб, я с училища проявил недурные способности в тактическом искусстве. В Генштабе мне пришлось точить карандаши таким старым пердунам, как я сейчас, и поливать цветы на окне, мой начальник отделения весь день только и делал, что кактусы свои холил, у него коллекция в кабинете была…
— Дальше, дальше…
— А дальше была революция, она меня застала в Самарканде, куда меня заслали, когда я случайно чернила вылил на какой-то колючий хвост редкой породы. Вы наступали, мы — отступали — и вот я здесь. Какой сейчас год? А, впрочем, не важно, мне уже все равно…
— А Гаури, кто ее родители?
Старик снова испуганно задрожал, схватил костлявой рукой за плечо.
— Господи, откуда вы ее знаете? Вы ей не причините зла?
— Старик, я ее видел всего один раз, у одного индуса…
— Вы вхожи в дом этого человека?! — недоверчиво спросил старик.
— Рассказывать будете? А то высажу здесь…
— Ее мать умерла при родах в Пешеваре, мы там жили одно время. Мечтала стать актрисой, но не судьба… А отец, мой сын, был военный летчик, разбился на вашем самолете…
— Старик, ты ничего не путаешь? Где он служил, какой стране?
— Я же сказал, в Пакистане, — прошепелявил старик.
— На нашем самолете?
— Да! Он назывался МИГ и еще какая-то цифра, я забыл.
— В Пакистане? Там никогда не было наших самолетов!
— Были, — упорно возразил старик, — я же помню. В День Республики, в марте шестьдесят шестого года на военном параде мой сын летел на МИГе, а по площади шли ваши танки. Я даже гордился, что это русская техника, хвастался, что я тоже русский… А через день самолет врезался в гору… С тех пор Гаури без отца, ей тогда был всего год…
