— Ну, да ладно, — вздохнул комендант. — Значит так, звонили по ВЧ из штаба вашей дивизии, просили срочно тебя отпустить, мол, очень нужен на боевые. Так что, свободен…
— Как свободен? А Люшин? Это ведь мы этого губаря вычислили!
— Ах, это вы! Ну, ладно, я вас обоих в приказ по гарнизону подам! — засмеялся комендант.
— А нашли его?
— Куда он денется из подводной лодки! К утру его уже в каком-то притоне вербовала английская разведка, а еще через час ему ХАДовцы руки крутили…
Еще через полчаса Олегов и Люшин весело шли к контрольно-пропускному пункту, от которого еще вчера Олегов совершал свой рискованный вояж по Кабулу. Олегов радовался неожиданной свободе и вместе с тем напряженно думал — кто и почему ему оказывает такую честь звонком из штаба дивизии. Телефоны ВЧ были, как правило, у командиров полков, заместителей комдива, да у оперативного дежурного…
— «…Вон, смотри, командир полка выходит из сортира. У него отдельная кабина, только для него. Для остальных офицеров — другая половина. Так ты в самом деле думаешь, что все дело в том, чтобы сломать перегородку, и все приложится?
— Если бы только эту перегородку.
— Да, ты настоящий коммунист, сочувствую.
— А ты кто?
— Молчаливый умник.
— Это как?
— Я тебе поясню, надеюсь, не заложишь. Гляди, вот это «топ» , по-английски — «вершина» . Это все те, кто живет красиво и члены их семей. Их окружает «фист» — то есть «кулак» , это те, кто охраняет их покой. В нашей стране это мы с тобой, я — поменьше, а ты — очень побольше. Всех остальных мы поделим дураков и умников.
— Чем отличаются?
— Умники знают, что так будет всегда. А дураки думают, что они живут при развитом социализме или при народном капитализме. Чтобы они так думали, видишь, я рисую дождик. Это дождик государственной идеологии, который беспрерывно полощет им головы, а у умников есть зонтик, это их интеллект. Зонтик у меня корявым получился.
— Нормальный зонтик. А это что за деление?
— И те, и другие делятся на молчаливых и говорливых. Хуже всего дуракам молчаливым. Это серая скотинка всех и кормит, их больше всего. Дураки говорливые шумят, возмущаются, их для видимости демократии и держат, порой и в «фист» мобилизуют писать дождиком идеологии. Но тут искренним, убежденным дураком надо быть, чтобы убедительно получалось. Молчаливые умники все понимают, но предпочитают устроить свою собственную жизнь. Самых умных и самых молчаливых могут даже взять на вершину для улучшения породы. Опаснее всего для системы говорливые умники, все знают и не молчат…
