— Удивлен, что рецепторы нейромедиаторов на них реагируют.
— Удивлен? Да это почти невероятно! — воскликнул Пат. — Но какие-то рецепторы должны на них реагировать. Иначе твой спортсмен был бы мертв. — Он снял очки. — Интересно, такое сложилось естественным образом или тут поработал новый препарат, о котором мы пока не знаем?
— А ты как думаешь?
Пол несколько секунд поиграл очками:
— Я склонен думать, что причина естественная. Известия о новых препаратах обычно распространяются быстро.
Роберт откинулся на спинку кресла и уставился на закрытую папку.
— Кстати, — спросил он через несколько секунд, — ты смог бы синтезировать эти энантиомеры?
— Думаю, да. А зачем?
— Полагаю, именно они могут объяснить фантастические рефлексы этого Икса — его время реакции, его генетику.
— Ты серьезно? — Пол быстрым движением надел очки. — Ген времени?
Почему бы и нет?
— Хочешь испытать на крысах? — спросил Пол, помедлив.
— Само собой!
— Смотри, какие они шустрые, — сказал Пол, заглядывая в клетку. — Больше похожи на фруктовых мушек, чем на крыс. — Он шагнул назад. — Хотел бы я, чтобы детишки начинали жизнь с запасом этих энантиомеров — во всяком случае, мои детишки.
— Может быть, так оно и есть. — Роберт перевел взгляд с клетки на лабиринт. — Ведь мы теперь знаем, что у крыс его рецепторы энантиомеров.
За прошедшие полтора месяца Пол успел синтезировать нейромедиаторы и вколоть их группе лабораторных крыс.
Роберт достал зверька из лабиринта и подошел к клетке:
— Ну вот и еще один крысиный Эйнштейн. В один и три десятых раза умнее средней особи.
— Неужели это настолько механистично? — Пол открыл клетку. — Когда мы тестируем ум крыс или людей, если на то пошло, то неужели мы на самом деле измеряем скорость?
Роберт улыбнулся:
— Пока мы не можем начать с крысами глубокую философскую дискуссию, наилучшей мерой для нас останется скорость обучения новому заданию — во всяком случае, дли крыс.
Пол взглянул на часы:
— Увы, у меня через несколько минут запланирована глубокая философская дискуссия с начальником нашего отдела. — Он схватил свой лэптоп и направился к двери. — Ну, до понедельника. Не скучай тут с грызунами.
Оставшись в лаборатории один, не считая подопытных, Роберт уставился на клетку. Крысы в ней двигались как в фильме, включенном на ускоренную перемотку. Но во всех прочих отношениях ничего необычного в их поведении не наблюдалось. Им сделали инъекцию, и на следующее утро они просто стали суперкрысами. Роберт перевел взгляд на пачку одноразовых шприцев в шкафчике с реактивами. Крысам вкололи очень малые дозы, и только по одной дозе каждой. А эффект сохранялся. «Странно. Похоже, нейромедиаторы без труда проходят из крови сквозь мозговой барьер. Но и барьер, получается, не дает большинству веществ попадать из мозга обратно в кровь». И он задумался над тем, как долго этот эффект будет действовать.
