Чучело поставили посреди комнаты, чтобы вошедший капитан сразу увидел его. Еле держась на ногах, месье Леопольд и Латур в восторге смотрели на тигра. Уши, губы, глаза, изящный череп. Вытянутые лапы. Выпущенные когти. Настоящий, ненастоящий. Натуральный, искусственный. В домишке месье Леопольда царила тишина. Словно завороженные неподвижностью тигра, люди со слезами на глазах смотрели на желтого хищника. Они добились своего. Запах останков и нагромождение костей исчезли. Мех был чистый. Форма туловища безупречна. Одна лапа приподнята, будто тигр хотел убить муху. Голова тоже была поднята. Тигр снова стал живым. Латур подумал, что никогда в жизни не видел ничего более красивого.
***
Латур был так одержим работой над тигром, что однажды, придя домой, обнаружил, что матери дома нет. Словно в полусне, он отметил, что она куда-то уехала, одна, и ее нет уже несколько дней. Когда она вернулась, он увидел блеск в ее глазах и следы румян на лице, однако не задумался над этим. И даже не поинтересовался, где она была, что делала и, вообще, что происходит. Лишь дня через два, когда Бу-Бу пила на кухне кофе, макая в него хлеб, Латур остановился в дверях и спросил взрослым голосом, куда она ездила. Он смотрел на следы румян, на развившиеся белые волосы парика, смешавшиеся с ее собственными грязно-русыми прядями, и в первый раз его охватило беспокойство за мать. Одна мысль о том, что Бу-Бу могла нарядиться, как наряжаются дамы, надеть дорогое платье, парик и превратиться в обычную мадам, показалась ему неестественной, неправдоподобной и отталкивающей. Ему захотелось броситься к ней, закричать, назвать ее обманщицей. Он спросил:
- Где ты была?
- Нигде.
- Но где-то же ты все-таки была?
- В Париже.
- Что ты там делала?
- Ничего.
- Но что-то ты должна была там делать.
- Я сказала: ничего. Оставь меня в покое.
- Чем ты занималась?
- Делами. Делами. Делами.
Она протиснулась мимо него в дверь, и он почувствовал ненавистный ему запах духов.
***
Отец Мартен был энергичный человек. С горящими глазами он рассказывал ученикам об историческом развитии анатомии, и Латур слушал его затаив дыхание. Отец Мартен презирал греков и римлян за то, что они препарировали собак и обезьян, учение Гиппократа искажало картину, он путал сухожилия с нервами и артерии с венами! Отец Мартен рассказывал о медицинской школе в Александрии, открытой Птолемеем Первым, где работал замечательный ученый римлянин Гален. Однако по-настоящему медицина развилась лишь в XIV веке. Мондино деи Лиуцци* в своей "Anathomia" опирается исключительно на данные, полученные в результате изучения человеческих трупов. Ибо как можно узнать внутреннее строение человека, вскрывая труп собаки? Не означает ли это, что собаку превращают в человека, а человека - в собаку? Даже осел обладает сложным мозгом, однако это не делает его великим мыслителем. Ученики засмеялись. Отец Мартен повысил голос, и все умолкли.
