Проблема возникла, прежде всего, из-за того, что во всех больших отелях Джеймса Коберна обслуживали, как [кинозвезду], по высшему классу, в то время как Брюс и Стерлинг должны были довольствоваться всем второсортным. Однажды Брюс не выдержал и стал требовать у Стерлинга, чтобы условия для всех троих были одинаковыми. Стерлинг попытался убедить Брюса в том, что отношении к Брюсу хозяев отелей никоем образом не преуменьшает того уважения, которое испытывает к нему Стерлинг.
Стерлинг также попытался заставить Брюса смотреть на происходящее более реалистично. До сих пор Брюс для него был просто ифу (учителем), философом, теперь же Брюс решительно заявил о том, что придет день, и он станет еще большей звездой, чем Джим Коберн или Стив Мак Квин.
[Тогда я ему сказал, что это невозможно, – говорит Стерлинг, – что он – китаец, живущий в мире, которым правят белые люди. Но я ошибался – и как! В конце концов, он доказал это всем]. В [Молчащей флейте] было много эпизодов, которые отражали жизнь Брюса.
Сценарий рассказывал об эволюции, которая произошла с одним молодым парнем в ходе его занятий воинскими искусствами, о трудностях, которые он испытал из-за своего эгоизма и смелости, которою он воспитал в себе в жестоких смертельных схватках, и в финале о его духовном перерождении. В одном эпизоде Брюс говорит: [Я совершенно не представляю того, какие испытания еще ожидают меня впереди. Меня все еще мучают сомнения, много сомнений, но каким образом я без дальнейшей борьбы смогу разрешить их?].
Брюс испытывал сильное волнение, работая над [Флейтой], он считал, что это будет идеальная роль для его дебюта. Он предсказывал кунг-фу мировую известность и популярность, и он верил в то, что он является именно тем человеком, который сможет познакомить мир с кунг-фу посредством кинематографа.
Он отчаянно пытался отснять фильм о кунг-фу в Индии, но в итоге [Уорнер Брозерс] отказались от этой затеи. Несколькими годами позже, когда Брюс уже стал мировой сенсацией, и самые заманчивые предложения обрушились на него со всех сторон, Джим и Стерлинг попытались вернуться к [Флейте]. Джим прилетел в Гонконг с тем, чтобы поговорить об этом с Брюсом. Но теперь уже Брюс был человеком, от которого зависели все кардинальные решения, и он сказал – [нет]. Стерлинг и Джим были оскорблены поведением Брюса, им даже показалось, что он над ними издевается. Но, в конце концов, именно Брюсу принадлежала идея [Флейты]. В то время (1973 г) слишком много всего навалилось на Брюса, все хотели заполучить его, а роль свою во [Флейте] он уже рассматривал как шаг назад. Брюс был совершенно уверен в том, что обижался в данном случае им не на что. Ситуация изменилась, он понимал и верил в то, что Джим и Стерлинг, будучи опытными профессионалами, поймут вскоре, что если бы они оказались на его месте, то решение было бы точно таким же.
