— Пустое! Делают вид, что работу ведут, а сами отсиживаются тут, в лагере, — возразил Никифор.
Спрошенный об этом Любавин оказался другого мнения.
— Мартенс их тоже боится. Они какую-то яму роют. Они с умом карточки смотрят: прежде всего взяли всех тех, кто погиб не своею смертью, — Бронислава, Ткаченко, Мишку-предателя, Сашку-татарина, Морковенко... А потом взяли карточки тех, кто был арестован, кого увозили в Центральный лагерь...
Оскар Вайс, оставаясь «шефом» блока «А», заходил постоянно к Сашенину, разговаривал о военных и политических новостях, как ранее говорил только с Шаблей.Неделю спустя после перевода в лазарет Кумова и Баграмова, придя в блок, он, не решаясь с такою новостью идти в общее помещение к Шабле, позвал Сашенина проконтролировать чистоту уборной, и когда далеко отошли от бараков, оглянувшись по сторонам, он шепнул:
— В Гитлера брошена бомба. В Берлине восстание. Стреляют пушки и пулеметы...
— Восстали рабочие?! Гитлер убит? — нетерпеливо допрашивал Гриша.
— По радио говорят, что спасся. Но драка идет в Берлине. Кто дерется — не знаю... Не гляди на меня такими глазами! Я тебе ничего интересного не сказал. Мы просто осматриваем нужник! — остановил Вайс взволнованного Сашенина.
Вайс поспешил уйти, понимая, что Гриша должен бежать к друзьям с новостью.
Сашенин примчался в туберкулезный «ревир», где лежали Баграмов и Шабля.
— В Берлине восстание! — возбужденно выпалил он.
Больные вскочили с мест. Его окружили, стали расспрашивать так, будто он сам прибыл только что из Берлина, с места событий.
Он не мог ничего объяснить. Но важен был самый факт: наконец-то восстание! Наконец-то Германия начала просыпаться...
— Волжак, в перевязочную, к Семенычу! Скажи, я велел передать, что коту наступили на хвост, — распорядился Баграмов.
— Побегу, Иваныч! С таким-то котиным хвостом, как молоденький, пробегусь! — радостно отозвался Волжак.— Только ты посмотри, как шприцы кипятятся...
«Котиный хвост» встревожил лагерный штаб: если в Берлине восстание германских рабочих против фашизма, значит, настало время поднимать и восстание пленных. Но что такое три батальона ТБЦ-лазарета! Не могут же они выступать из лагеря, не зная даже опорных пунктов военных частей, с которыми им пришлось бы столкнуться! Формирование — это было пока что все, что проводилось на территории лагеря. Высланные Барковым разведчики, как правило, не возвращались,— видимо, попадали куда-то в другие лагеря...
