Ли заставил себя оглядеться вокруг, оценивая свои возможности и ситуацию.
Все оказалось не так просто, как он думал. Кобыла потеряла слишком много крови, была напугана, глаза у нее стали стеклянными, и дышала она слишком часто. Не нужно было быть специалистом, чтобы определить, как животное страдает.
Ли глубоко вздохнул.
– Может быть, Дороти позвонила слишком поздно?
– Нет, – резко отозвалась Элли, – все будет в порядке.
Ли в недоумении посмотрел на лее. Не желая подчиняться действительности, она хотела изменить то, чего не избежать.
– Элли…
– Нет, мы не можем оставить се так, мы должны помочь ей. Мэй Белл – любимица Дона. Он разводил жеребят, построив свои программы на ее потомстве. Она приходится мамой Баду, – отчаянно продолжала Элли, пытаясь говорить убедительно. – Мы не можем дать ей умереть.
Она могла не произносить этих слов, все ее детские надежды на счастливый конец отражались у нее в глазах. Ли переводил взгляд с кобылы на Элли и понимал, что не может сотворить чудо, но ему придется попробовать… ради своей жены.
– Говори с ней, Элли, попробуй успокоить ее, – мягко произнес Ли.
Он начал рыться в хламе в углу сарая в поисках ведра, мыла и тряпок.
Было уже за полдень, лучи солнца пробивались сквозь щели досок и заливали сарай мягким светом. Воздух был напоен запахом крови, пота, страданиями и надеждой на благополучное завершение.
– Он такой забавный и милый, – прошептала Элли, гладя Мэй Бэлл и наблюдая за новорожденным жеребенком.
Малыш долго сопротивлялся, не желая появляться на свет и заставив поволноваться окружающих. Затем он минут двадцать пытался встать на ноги, а теперь он впервые пил материнское молоко. Элли не сводила глаз с Мэй и ее жеребенка, и на лице у нее играла улыбка радости и умиротворения.
Последние полчаса Ли тихо стоял в углу сарая, наблюдая за ней и жеребенком и пытаясь унять боль в правой руке. Он не заметил, как улыбка появилась и у него на лице, на душе стало спокойно и мирно.
Лучик солнца, пробившись в щель, запутался в золотисто-медных локонах его жены, они стали цвета огня, дерзкого и неукротимого. Ему вдруг захотелось провести рукой по ее чудесным волосам, обнять и прижать ее к себе, прикоснуться к шелковой коже, прочувствовать ее так, как только мужчина может почувствовать женщину.
Ли глубоко вздохнул и уперся затылком в стену.
Что же ты делаешь со мной, Элли? – подумал он.
Она сотворила с ним нечто невероятное, разожгла в нем все эмоции – от злости и отчаяния до вожделения и страсти. А ведь он никогда не оставлял себе времени на эмоции, он просто не мог или не хотел их себе позволить. Она изменила в нем что-то, и для Ли такие ощущения были новы. Теперь пути назад нет, придется учиться жить по-другому.
