— Вижу я ваши нужды, — Тексуме кивнул на кроссовки соседа.
— Нравятся? — Иронии тот не заметил.
— Нравятся, — ответил Тексуме равнодушно. — А взамен что просят?
Лицо соседа сделалось глупым, похоже, мысль о плате ему не приходила.
— Ничего.
Тексуме посмотрел за ограду, на синий купол Шатра.
— Пора мне. Спасибо за курево.
— Заглядывай.
Разведчик уже вышел за калитку, но, не пройдя и пяти шагов, вернулся. Достал из мешка свежий скальп и протянул его Маленькой Черепахе.
— Вы с Дочерью Куницы все еще хотите ребенка?
Сосед посмотрел на него расширившимися глазами, не веря своему счастью. Взять дар он не решался. — Разве ты не собираешься завести ребенка сам?
— У меня уже есть сын, и после смерти жены других не будет.
— Ну, если тебе не жалко…
— Бери, пусть твой сын станет великим воином и обретет свою землю.
* * *
Никогда прежде в мире не случалось ничего подобного. Да, уходили калеки и неизлечимо больные, преступники и авантюристы, ученые и бездельники, уходили туристы, бизнесмены и просто любопытные. Уходили семьями и поодиночке, громко хлопнув дверями и тихонько, на цыпочках, навсегда и на денек-другой, расчетливо и безоглядно; уходили рекламные агентства, казино, риэлторские конторы, газеты, бюро путешествий, адвокатские дома и психоаналитические кабинеты. Уходили кто угодно и по-всякому.
Но впервые за всю историю Земли уходил целый народ.
Путь, которым ушли чероки, ничем не отличался от пути остальных, но старый Секвойя назвал его Тропой Слез. Лишь немногие поняли, что он имел в виду.
Чероки повезло больше, чем другим индейским народам Северной Америки. Несколько раз они были на грани уничтожения: белые люди истребляли их в бесчисленных войнах за территории, травили огненной водой и синтетическими наркотиками, заражали своими страшными болезнями. Но ни одно из этих преступлений не было доведено до конца. Пришельцы лишь забрали земли чероки, согнав их самих в оклахомские резервации, и на какое-то время удовлетворились этим.
В начале двадцать первого века правительство США в пароксизме политкорректности вернуло часть исконных земель прежним хозяевам и признало нацию чероки.
Но годы шли, власть окончательно перекочевала из рук политиков и военных к банкирам и корпорациям.
А земля дорожала.
Человечество отказалось от мысли колонизовать упрямый Марс и неуютную Венеру. Исследования дальнего космоса еще только начинались, и перспективы его заселения в обозримом будущем были туманны и призрачны. А здесь, под самым носом у задыхающегося в тесноте человечества, трудолюбивый народ разбил свои маленькие бобовые поля. Резервации в Оклахоме и старые земли в Южных Аппалачах и Джорджии стали предметом вожделения крупных корпораций.
