Сердце отчаянно колотилось, и все-таки она тихо, на цыпочках прошла в комнату, но почти сразу же замерла, услыхав чьи-то шаги на крыльце. Кто это? Обернувшись, она увидела в дверях девушку, на которую обратила внимание еще за завтраком. Та молча ела, не принимая участия в разговорах, и прижимала ко лбу что-то вроде компресса. Сейчас она стояла на пороге, высокая, худенькая и очень бледная.
– Ой, извините, – прошептала Эммелина, заикаясь. – Я не… я не хотела…
– Не надо извиняться, – ответила девушка, – Конечно, заходить к миссис Басс не разрешается. Но глянуть в зеркало кому не хочется?
Эммелина стояла, как столб. Впервые в жизни она поняла, что чувствуют дети, когда их, пойманных на проступке, ставят лицом к лицу с классом.
– Миссис Басс разрешает нам поглядеться в зеркало, когда по воскресеньям мы собираемся в церковь, – продолжала между тем девушка. – Только если на кого рассердится, тому запрещает. – Вздрогнув, она опять приложила ко лбу компресс.
– Вы больны? – наконец обретая дар речи, спросила ее Эммелина и сама не узнала своего голоса.
– Нервы больные, – ответила девушка.
– О, как жаль! – Смысл сказанного был Эммелине неясен, но слова наводили на мысль о серьезном недуге. Удивительно было только, как эта больная девушка смогла попасть в пансион миссис Басс.
А та продолжала разглядывать Эммелину и что-то, казалось, обдумывала. Потом сказала:
– Меня зовут Мери Стедман.
– Эммелина Мошер.
– Ну, посмотритесь же в зеркало, – придерживая платок на лбу, предложила Мери. – Не бойтесь. Я посторожу.
Слишком смущенная, чтобы сказать «спасибо», но неспособная противиться соблазну, Эммелина повернулась и стала буквально подкрадываться к зеркалу. При этом она невольно закрыла глаза, словно хотела не дать ему разглядеть себя. Почти вплотную оказавшись перед зеркалом, она, решившись наконец, их открыла – и сразу же снова зажмурилась. Потому что из зеркала на нее глянула жалкая и нескладная деревенщина. Страшно было подумать, что это и в самом деле ее отражение. Она еще раз открыла глаза, но нелепая фигура не исчезла. Старательно сшитое платье из домотканой материи выглядело каким-то грязно-бурым и мешковатым, причесанные по-детски волосы казались совершенно неухоженными, да и весь облик больше напоминал сосунка-жеребенка, чем взрослую девушку. Ужас! И как могла она хоть на секунду поверить, что превратилась в красотку? А те, кто заставил ее так думать, они что – сумасшедшие? Или пытались ее подбодрить? Отшатнувшись от зеркала, она пролетела стрелой мимо Мери Стедман, промчалась через прихожую и вылетела на крыльцо.
