– Капли для носа? – спросил Роден.
– Для глаз, – ответил Марик. – Новый наркотик. Пару капель в каждый глаз, и все вокруг меняет цвета и очертания. Лучше – вместе с коксом.
– Не хочу больше нюхать, – сказал я.
– Ну и не нюхай, – сказал Шагал. – Просто закапай глаза. Увидишь, тебе станет лучше.
– Работе не помешает? – высказал опасения Роден.
– Я отлично стреляю в любом состоянии, – похвастался Шагал. – Не знаю, как вы.
Я опустил на уголки век по капле маслянистой жидкости из пипетки, приложенной к пузырьку. Окружающий мир на несколько секунд затуманился, а потом проступил сквозь неизвестно откуда взявшиеся слезы и, подрагивая, словно бензиновое пятно на воде, повис передо мной яркой картинкой.
– У тебя есть здесь интернет? – спрашиваю я Родена.
Он кивает в сторону компьютера. Я усаживаюсь за клавиатуру, достаю из кармана полученную сегодня визитку и отправляю сообщение некому Казимиру Малевичу, организатору Тренинга.
– Три кофе! – прокричал Роден в сторону кухни.
– Домработница? – спросил я.
– Телохранитель, – ответил Роден. – Кофе делает – супер!
На несколько минут все замолчали, только сопение неслось от столика со стеклянной столешницей, на котором Шагал рассыпал кокаин. Немного подумав, я к ним присоединился.
Что это за звук? Он всегда существует или возник только сейчас?
– Возьми трубку, – сказал мне Роден. – Не слышишь, что ли?
Я отыскал свой телефон – он находился в кармане.
– Это звонил Ван Гог, – сказал я Шагалу и Родену через несколько минут.
– Он не придет – срочно уезжает из города. Очень извинялся.
– Вот видишь! – обрадовался Роден. – И убивать никого не пришлось! Сами решили смотать удочки. Он сильно нервничал?
– Говорил совершенно спокойно, – ответил я.
– Винни, по-моему, вообще никогда не нервничает, – сказал Шагал.
– Я бы тоже хотел куда-нибудь уехать, – сказал Роден. – Прямо сейчас. Как Ван Гог.
– Куда бы ты хотел уехать? – поинтересовался я.
Я видел перед собой не Родена, а его цветной негатив – там, где раньше был красный свитер, проступило колышущееся зеленое пятно, темная шевелюра стала альбиносовой.
– В Монголию, например, – сказал Роден. – В Улан-Батор.
Был вечер. Лифт принес меня вниз, и я вышел в Улан-Батор, которого еще не видел (всю дорогу из аэропорта в отель я специально не смотрел в окно машины, а разглядывал стриженый монголоидный затылок водителя такси, чтобы оставить впечатления от города на вечер) с тем же чувством, которое испытывает, наверно, астронавт, в первый раз ступая в открытый космос.
